Интервью с Юрием Васильевичем Рокотяном
Как возникло петербургское общество друзей Солженицына?
В год 80-летия Александра Исаевича, уже после его возвращения, в 1998 году, было в Пушкинском доме большое собрание. И что-то мне стало там скучно. Все заявления были такие обычные, правильные, стандартные… Только профессор Института культуры Владимир Михайлович Акимов выступил замечательно, проникновенно. Чувствовалось, что он действительно любит юбиляра.
Посидели и разошлись: «отметили». И сразу было видно, что ничего особенного в городе больше и не было, кроме этого…
Вот я и собрал двух-трёх друзей и сказал: «Ребята, давайте хоть мы будем поздравлять его». Ведь много лет назад, когда в «Новом мире» вышел «Иван Денисович», Александр Исаевич письма холщовыми мешками получал. (Смеётся) А в конце 1990-х, думаю, так много писем к нему уже не приходило… И уже через два года, в 2000 году, в день его рождения мы собрались. Я собрал кого знал, кого-то собрали ребята из издательства «Посев» и мы провели праздничное собрание. Было около десяти выступлений, а потом программу и краткие резюме сообщений (всё на двух страничках уместилось) я послал Александру Исаевичу. Все мы на этих двух страничках расписались.
И вдруг через пару дней телефонный звонок: «Юрий Васильевич, я хочу Вас поблагодарить. Сейчас Новый год, так что письма идут долго… поэтому я Вам звоню…»
И действительно через пару недель пришло письмо от него, такое тёплое, хорошее.
Я думаю, он так откликнулся, потому что увидел, что это было сделано с любовью. Это же всегда чувствуется. Вы ведь, наверное, давно его знали?
В 1974 году, когда появился «Архипелаг ГУЛАГ», он весь мною был прочитан. Мои знакомые отказники, которые вообще довольно смело себя вели, мне давали его дня на два или на три.
Сколько Вам тогда было лет?
Уже много, больше 40.
Вам известно было, что существует то, о чём говорилось в этой книге?
Конечно. Я всё время следил за деятельностью диссидентского движения, читал выпуски «Хроники текущих событий»1.
И ваше общество возникло из этих встреч?
Я написал после нашей первой встречи, посвящённой дню рождения Александра Исаевича, что мы хотели бы сделать общество имени Солженицына. А он ответил: «Ну, чьего там имени? Вы все мои друзья». И я за это «зацепился». Так мы стали обществом друзей Солженицына.
После той первой встречи мы начали собираться ежегодно. А один из нас, яркий публицист по Солженицыну, Георгий Сергеевич Васюточкин, любил и сам его поздравлять, у них даже переписка завязалась. В 2004 году, к десятилетию возвращения семьи Солженицыных в Россию, мы от Пушкинского дома организовали автобус по местам Солженицына, и так было года два. Ну, а потом отмечали в основном круглые даты. Писатели, глядя на нас, тоже стали проводить такие встречи, образовался общий круг человек в 30–40.
Сейчас вы, наверное, поддерживаете отношения с Натальей Дмитриевной Солженицыной?
Да, конечно. Её проникновение в мир Солженицына, единодушие с ним настолько глубоко, что не вызывает никаких сомнений: она его помощница, продолжатель его дела.
Меня всегда поражало, что она добилась включения «Архипелага ГУЛАГ» в школьную программу.
К сожалению, это не находит отклика в школах. В тот год, когда было принято это решение, мы провели собрание, пригласили на него учителей гимназий. У нас три гимназии, мало учителей, и они меня разочаровали. Это народ совершенно неготовый, «советский».
Да и трудно современному человеку воспринимать такие объёмы, даже в сокращении… Что делать? Важно, что эта мысль его есть, и она будет, а там уж как даст Бог.
Неужели у Вас нет молодых знакомых, которые читают Солженицына?
Такие есть, но их можно пересчитать по пальцам одной руки. У нас одна девочка прочитала все 10 томов «Красного колеса», я её за это очень хвалил и всем показывал. У нас во всём нашем обществе только пять человек полностью «Красное колесо» прочитали. Это не легко.
Ваше общество неофициальное?
Я подготовил первый и второй протокол на всякий случай. Но так как они доверительного характера, у меня эти документы до сих пор лежат. А кроме того, почти каждый год мы ездили на собрания, которые проводила Наталия Дмитриевна по «Красному колесу», участвовали в юбилейных конференциях, я там как-то доклад делал о нашем обществе.
Мне кажется, очень хорошо было бы, если бы церковь ввела чин покаяния, чтобы раз в месяц проводить такие службы для всех желающих.
Какие цели вы перед собой ставите сегодня?
Публицистика Солженицына очень близка к жизни, в том числе и к сегодняшнему дню. Поэтому нам кажутся важными собрания, на которых мы смотрим на эти произведения, знакомим с ними людей из нынешней ситуации.
Моя последняя статья была о будущем России. Я беспрерывно размышляю об «Архипелаге ГУЛАГ», в котором вся наша жизнь. Думаю много и о качествах русского народа. В «России в обвале» о них много говорится. На сегодняшний день трудами Наталии Дмитриевны вышло три тома публицистики Солженицына с его последними правками, и готовится четвёртый том (по-моему, он до сих пор не появился). В последней публицистике Александр Исаевич приводил довольно грустные мысли. И выход видел в покаянии. Эта тема тоже будто стержнем сидит у меня в голове. В своё время мы пытались даже написать покаянную службу, чин покаяния.
Да, в истории были такие примеры и в древности (чин патриарха Ермогена), и после 1917 года (отец Сергий Булгаков в 1920 году такой чин составлял).
Мне кажется, очень хорошо было бы, если бы церковь ввела чин покаяния, чтобы раз в месяц проводить такие службы для всех желающих.
Часто говорят – зачем каяться, мы-то сами ни в чём не виноваты. Но это неглубокая мысль, хотя она и глубоко в людях сидит: «1917 год был сто лет назад, я здесь причём?» Нет у людей чувства общей жизни со всем своим народом с самого начала, со всеми его огрехами. Вот эти две темы – ГУЛАГ и покаяние – на мой взгляд, самые главные.
Беседовала Анастасия Наконечная
————
1 «Хроника текущих событий» – периодическое издание «самиздата», выходила в 1968–1983 гг. с перерывом на 1972 г., когда по делу «Хроники…» были арестованы десятки людей.
