Свято-Филаретовский институт и Дом русского зарубежья провели конференцию к столетию Русского студенческого христианского движения
В этом году сто лет исполнилось с того момента, который считается днём рождения РСХД. В 1923 году в местечке Пшеров недалеко от Праги завершился первый съезд Русского студенческого христианского движения – небольшая встреча, собравшая около тридцати человек и вошедшая в историю как Пшеровская пятидесятница.
Опыт устройства церковной жизни и обретения церковного единства, христианского воспитания молодёжи, а также богословские находки Движения обсуждали на Всероссийской научной конференции с международным участием «Русское студенческое христианское движение: опыт оцерковления жизни», организованной Свято-Филаретовским институтом и Домом русского зарубежья имени Александра Солженицына в Москве 4–5 октября.
В докладах, прозвучавших на конференции, затрагивалось множество тем, среди которых история Движения, экклезиологическое значение понятий «оцерковления» и «воцерковления», служение одного из выдающихся деятелей РСХД, канонизированного в 2012 году, Ивана Лаговского, истоки Движения и отношения его участников с ИМКА, а также с церковными движениями в России, экклезиология о. Николая Афанасьева и размышления о Церкви одного из основателей РСХД отца Сергия Булгакова, отражённые в его статьях о Движении в «Вестнике РСХД». К слову, в одном из докладов, посвящённом истории этого журнала, звучали голоса его издателей, авторов и читателей, таких как Николай Зёрнов, Иван Лаговский, Василий Зеньковский, отец Сергий Булгаков, Николай Бердяев, Никита Струве, Сергей Аверинцев.
На секции по экклезиологии прозвучал доклад Андрея Дударева, в котором он коснулся вопроса преемственности между РСХД и Преображенским братством. Участвовавший в заседании в качестве зрителя основатель Преображенского братства священник Георгий Кочетков был приглашён ведущим подтвердить или опровергнуть прозвучавшие в докладе предположения. Мы посчитали, что вам, друзья, будет интересен этот ответ, большую часть которого мы здесь приводим.
комментирует доклад Андрея Дударева
Отец Георгий вспомнил, что задачу рождения общины он сознательно поставил в 1975 году, когда ещё не был знаком с учением отца Николая Афанасьева: «Я получил книгу отца Николая от отца Виталия Борового чуть позже, где-то в 1976–1977 годах и был в восторге от неё, давал её читать Александру Огородникову, всем братьям и сёстрам в своём евангельском кружке. Но ещё в 1975 году мы начали регулярно каждые два месяца совершать агапы именно с целью рождения общины. Родилось это как бы само собой, изнутри, так же, как это было среди движенцев. Там родились формы, вполне адекватные их состоянию, их положению, их самосознанию, и они родились изнутри. Конечно, огромную роль в этом сыграли великие богословы, мыслители, философы – о. Сергий Булгаков, Н.А. Бердяев и многие другие. Это был целый сонм замечательных, прекрасных, выдающихся людей. Может быть, не все они имели мировое значение, как Бердяев и Булгаков, но всё равно их вклад был очень велик.
Такой же процесс естественного рождения форм общей жизни происходил и у нас. Общаться с кем-то на эти темы в первой половине 1970-х годов было невозможно, книг тогда ещё не было. Я только-только взял в руки Библию в десятом классе школы, в 1967–1968 годах, и стал приглашать своих неверующих однокашников читать и обсуждать библейские темы. Потом я стал доставать Журнал Московской Патриархии (там ещё в то время было довольно много интересного). Мы стали ходить в храмы сложившейся группой школьников. Представьте себе это в 1960-е годы в нашей стране! Что-то нам нравилось, что-то не нравилось, у многих был страх. Но группа уже родилась. Когда я стал студентом, я читал Библию в метро и в аудиториях (дома мне её запрещали брать в руки). И студенты, естественно, писали мне записки: “Юра, а нельзя ли у тебя взять Библию почитать?” Иногда Господь творит что-то Своё именно изнутри, когда мы не предубеждены, не запрограммированы, не испуганы, когда у нас есть возможность воспринять дар веры, любви и свободы. А это у нас как раз тогда было. Мы не очень были знакомы с какими бы то ни было церковными кругами и уж тем более какими-то чиновниками или государственными службами.
Поэтому, с одной стороны, есть основание сказать: нет, мы всё сами сделали, никто на нас не влиял, мы самые гениальные люди (смеётся). А с другой стороны, можно сказать прямо наоборот: да, действительно влияли и отец Николай Афанасьев, и Николай Александрович Бердяев, с произведениями которого я тоже познакомился где-то начиная с 1976–1977 годов, и о. Сергий Булгаков, и другие, и русская литература, и святые отцы.
Но самое главное, наверное, то, что своё чтение ещё в 1960-е годы я начал именно с Евангелия. Если бы я начал со святых отцов, думаю, был бы другой результат. И я до сих пор убеждён, что начинать надо с Нового завета – не с Ветхого, а именно с Евангелия. И если удаётся его воспринять в какой-то существенной степени и есть желание воплощать это в жизнь, то хотим мы того или не хотим, мы приходим к нормальному, здоровому, современному, живому христианству.
“Вестник РСХД” я стал получать в середине 1970-х годов и проглатывал просто от корки до корки, ведь даже там, где прямо о вере и церкви ничего не говорилось, всё-таки отбор делали люди, пропитанные этим духом. Да, конечно, соборность РСХД несовершенна, да, она не полна, это легко доказать. Но она была. Точно так же любого из нас легко упрекнуть в том, что наша жизнь – не жизнь ангелов на небесах. Но Господь действует, и покрывает недостатки, и ведёт за Собой. И это важно и сейчас.
После доклада были замечательные вопросы об отношении к Преображенскому братству. Но на них ведь существует простой ответ. Да, конечно, о братстве могут говорить разное. Ну и что? И пусть себе говорят. А почему нет? Мы к этому относимся спокойно, драться мы ни с кем не собираемся. Но мы будем делать то, что нам открыл Господь, то, в чём мы уверены, что мы проверили на своём опыте, несмотря на все наши недостатки и согрешения – как говорил отец Виталий Боровой, “несмотря на всё наше окаянство”. И нас не заставят делать по-другому. Мы можем почитать старших в церкви, церковную иерархию, но когда надо сохранять важнейшие вещи, мы можем немножко отойти в сторону, как это Преображенское братство и Свято-Филаретовский институт делали и делают до сих пор. Мы действительно сотрудничаем по вере и по духу, но без какого-либо административного подчинения, потому что на сегодняшний день это значило бы подорвать начала свободы, а для нас это принципиально важная вещь – начала неформальных, общинных, братских, личностных отношений. Может быть, в каких-то особых исторических условиях, когда видно, что ничего невозможно, можно идти на компромиссы в надежде, что сейчас пройдёт эта волна, гроза пройдёт – и можно снова будет дышать и жить. Но пока, слава Богу, мы живём не в таких условиях и продолжаем делать то, что делаем.
И здесь, конечно, огромная благодарность отцу Николаю Афанасьеву, Николаю Александровичу Бердяеву, отцу Сергию Булгакову и многим другим».
возникновение и деятельность в 1923–1939 годах» автор монографии Ульяна Гутнер
и руководитель издательства СФИ Кирилл Мозгов
В рамках конференции состоялась презентация книги Ульяны Гутнер «Русское студенческое христианское движение: истоки, возникновение и деятельность в 1923–1939 годах» – первое исследование по истории РСХД в наиболее яркий его период с публикацией ранее недоступных читателю документов и источников.
Завершилась конференция круглым столом, на котором прозвучали личные свидетельства тех, кто сам активно участвовал в жизни и деятельности РСХД во Франции во второй половине ХХ века, и тех, для кого в советской России опыт Движения и чтение журнала «Вестник РХД» стали поворотным моментом в жизни.
Специально для круглого стола своё слово записала Ирина Тимофеевна Ровэре (Париж), 1923 года рождения, филолог, активная участница РСХД. Она рассказала о том, что с Движением в 1951 году её познакомил отец Александр Шмеман, её духовный отец. Она сразу заметила, что на первом месте здесь была передача детям и молодёжи православной веры, а не только русского языка и культурных традиций, как это бывало во многих эмигрантских русских приходах. В то же время русский язык был обязательным в ежедневной жизни лагеря. Если кто-то случайно переходил на французский – он должен был выучить русские стихи. С особым теплом Ирина Тимофеевна вспоминала дорогих ей людей – о. Александра Шмемана и о. Василия Зеньковского, Кирилла и Софью Ельчаниновых и других. Из слов Ирины Тимофеевны РСХД раскрывалось как место собирания людей с непоколебимой верой в Бога и в Церковь, со снисхождением и любовью духовных наставников ко всем движенцам, готовностью всегда помогать друг другу. Детям в лагерях РСХД часто говорилось: «Лагерь будет таким, каким вы его сделаете».
Константин Петрович Обозный (Псков), Александр Анатольевич Буров (Санкт-Петербург), Наталья Владимировна Ликвинцева (Москва); Нина Георгиевна Можайская (Париж), Сергей Александрович Ребиндер (Париж). Нижний ряд: Кирилл Петрович Соллогуб (Париж), священник Георгий Кочетков (Москва), Ольга Александровна и Александр Анатольевич Викторовы (Париж)
Александр Анатольевич Викторов из Парижа, 1940 года рождения, инженер, редактор, бывший руководитель детских лагерей, генеральный секретарь и председатель РСХД (с 2022 года – почётный председатель) с шести лет ездил в детские лагеря РСХД. Он и его супруга Ольга Александровна Викторова, 1942 года рождения, филолог, педагог, также руководившая детскими лагерями РСХД и участвовавшая в работе ассоциации «Помощь верующим в России», рассказали о своей любви к Движению.
В круглом столе также приняли участие Нина Георгиевна Можайская, переводчик, один из авторов катехизиса «Жив Бог», руководитель отряда в лагере в 1950-е гг.; Сергей Александрович Ребиндер (Париж), 1944 года рождения, бывший член Бюро РСХД и руководитель детских лагерей, участвовавший в Театральной труппе РСХД. Более молодое поколение в обсуждении представляли Кирилл Петрович Соллогуб (Париж), председатель РСХД и Константин Петрович Обозный (Москва – Псков), декан исторического факультета Свято-Филаретовского института.
В конференции кроме представителей РСХД и Преображенского братства также приняли участие преподаватели и выпускники Свято-Филаретовского института и других богословских вузов, сотрудники Дома русского зарубежья и исследователи, прежде всего специалисты по экклезиологии и истории Церкви.
Комментарии участников конференции
Каковы Ваши впечатления от конференции?
Андрей Николаевич Дударев, спикер КЦ «Фавор»: Я давно не был на братских мероприятиях. Приятно вновь погрузиться в плотную атмосферу духовного напряжения.
А что показалось особенно интересным?
Мне всегда интересны Булгаков, Бердяев, Афанасьев. В первый день об о. Николае Афанасьеве много говорили. Очень рад за Ульяну Гутнер. Рад, что удалось издать такую нужную книгу об РСХД. А вообще, конечно, я был больше сосредоточен на своём докладе. Когда я его готовил, многое для себя самого переосмыслил, как будто открыл заново.
Ваш доклад был посвящён плодам экклезиологических поисков РСХД в практике церковной жизни на рубеже ХХ–ХХI вв. на примере прихода о. Александра Меня и Преображенского содружества малых православных братств. И какова была реакция одного из фигурантов, который сидел в зале?
Конечно, было немного неловко о сравнении и преемственности евхаристической и общинно-братской экклезиологий говорить в присутствии о. Георгия, автора концепта общинно-братской экклезиологии. Но сам о. Георгий после моего доклада подошёл ко мне и подбодрил меня, сказав, что мой доклад был очень нужен на конференции. Это для меня было неожиданно.
А то, что он в процессе обсуждения доклада сам рассказывал в своём выступлении, совпало с Вашими представлениями?
Я думаю, что отец Георгий действительно в начале своего церковного пути следовал в основном интуиции, но потом эта интуиция стала оформляться экклезиологически, с использованием текстов предшественников, в частности, отца Николая Афанасьева. Но не только. Всё-таки эти тексты открывали новые смыслы и вдохновляли на новые направления духовного поиска. У отца Николая есть такая фраза: «Дух творит формы». Не только каноны творят формы и правила жизни, но и Дух. И мне кажется, что-то подобное происходило в 70-е, 80е, 90-е, 00-е годы у отца Георгия – поиск новых форм церковной жизни, адекватных современности. Уже в конце 70-х о. Георгий точно был знаком с трудами отца Николая Афанасьева и использовал их в своих текстах. Это видно, если взять «герасимовскую» статью: там уже есть ссылки на Афанасьева. Статья и называется «Вхождение в Церковь и исповедание Церкви в церкви», а у отца Николая Афанасьева есть книга «Вступление в Церковь». Отец Георгий специально объясняет, почему вхождение, а не вступление, как у Афанасьева. Интересны нюансы: тут есть и полемика, и влияние. Поэтому это влияние очень трудно обнаружить: оно в формате полемики. А дальше – больше. Была ведь и конференция по Афанасьеву и другие тексты о. Георгия. Я обо всём этом говорил в докладе.
Как Вы думаете, каковы перспективы у Преображенского братства в свете того, что мы знаем об РСХД?
Мне кажется, пусть Преображенское братство занимается тем, чем оно занимается, работает «в долгую», а Господь управит. То же самое, собственно, было и с РСХД. Когда случилась революция, движенцам надо было искать ответы на вызов времени, все они вынужденно уехали за границу и не знали, что будет дальше. Они просто жили и работали во многом на перспективу, не теряя веры. Мне кажется, ПСМБ в этом смысле как бы перехватывает эстафетную палочку, пользуется их плодами и идёт дальше, но уже не в эмиграции, а в России. Это нормально: одни духовные движения перетекают в другие. Так происходит развитие внутри Церкви. Церковь ведь тоже, в глобальном смысле, вся целиком – духовное движение. Это движение, как река, течёт и течёт дальше, и как она потечёт, никто не знает. Поэтому надо жить и делать своё дело. Но и следить за «нервом времени», конечно, т. е. не забывать, что РСХД имело и пророческую харизму тоже.
Одной из проблем в передаче наследия РСХД стало то, что когда появилась возможность не то чтобы обязательно возвращаться, но хотя бы участвовать в жизни России, как это делал Никита Алексеевич Струве, большинство этот путь не выбрали.
Дело в том, что к тому времени основатели движения в большинстве своём ушли в мир иной, и у тех, кто пришёл после них, уже были немного другие взгляды на всё. Мне кажется, что через возвращение в Россию каких-то людей, скажем, таких, как сестра Иоанна (Рейтлингер), каких-то идей, скажем, таких, как идеи о. Николая Афанасьева, Н.А. Бердяева, о. Сергия Булгакова, Г.П. Федотова – сейчас эти авторы более или менее активно читаются, обсуждаются и влияют на церковную жизнь – в Россию начал проникать и дух движения. А вообще, конечно, помимо духовных наследников Евлогианской ветви, РСХД и парижской богословской школы, тех, кто пытается преодолеть церковный кризис XIX–XX веков, в русской церкви есть и другие силы, не стоит забывать. Например, есть духовные наследники РПЦЗ. К слову, РПЦЗ – это оппоненты евлогиан. В настоящее время это те, кто ностальгирует по церкви XIX века и против всяких изменений. Есть сторонники Сергианской ветви, выступающие за сотрудничество и компромисс с властью и часто подпадающие вследствие этого под влияние органов. Не всё так просто. Мне кажется, сейчас те, кто видят себя наследниками РСХД, общинной жизни, ищут какой-то новый путь в православии, должны координировать действия и больше взаимодействовать друг с другом, понимая, что их на самом деле не так много.
Что Вам показалось наиболее интересным из того, что прозвучало на конференции?
Олег Тимофеевич Ермишин, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Дома русского зарубежья им. Солженицына; проф. Финансового университета при Правительстве РФ: К сожалению, я не смог быть в первый день. А сегодня, мне кажется, всё было интересно: и первая часть, и секция об экклезиологии движения. Судя по обсуждению, по вопросам, всё это интересно и актуально.
В одном из выступлений прозвучало мнение, что сейчас время угасания РСХД, но это нормально, потому что всё в истории человечества начинается и заканчивается, и мы благодарны за всё, что было в долгой истории этого движения.
Само по себе то, что это ещё вызывает интерес и об этом говорят и читают, мне кажется, очень положительный фактор.
Дело в том, что распад Движения начался уже после Второй мировой войны, потому что она прервала его естественное нормальное развитие. Кто-то погиб, кто-то уехал в США, произошло «распыление» Движения, а потом стали просто уходить люди старшего поколения и движение, естественно, стало реформироваться, изменяться. Отец Василий Зеньковский стал только почётным председателем…
Поэтому самый интересный период – это, конечно, 1920-е – 1930-е гг. И в целом все вспоминают РСХД, которое было в то время, и пишут исследования именно о нём. Тогда было много ярких имён, и то, что они пытались объединиться несмотря на разногласия, их диалог и спор – это было самым интересным. А после Второй мировой войны было единство, но единство такое, что оно не давало какие-то импульсы для развития.
Просто изменилось время, изменилась эпоха, обстановка.
И сейчас нам это можно изучать как историю былого?
Да, потому что современное движение, как известно, изменило название, стало называться «Русское христианское движение», поскольку студенты явно уже представляют в нём небольшое количество. Есть первый этап, потом, после войны и до распада Советского Союза – второй этап и сейчас идёт уже третий этап, который имеет более скромные цели и задачи.
Текст: Анастасия Наконечная
Фото с сайта Свято-Филаретовского института
