Интервью с председателем Преображенского братства Дмитрием Сергеевичем Гасаком. Часть 21
В постконстантиновскую эпоху стали расцветать православные братства в разных странах – Греции, Сербии, Румынии. Если обратиться к истории нашей церкви, то это и братства в среде русской эмиграции во Франции, Германии, Прибалтике, и братства в СССР – до 1922 года даже достаточно открытые, потом потаённые. А каковы перспективы братского движения сегодня?
На этот вопрос можно ответить или очень коротко: «какие перспективы у Евангелия – такие перспективы и у церковных братств», или очень пространно, поскольку речь идёт о больших временных периодах, целых исторических эпохах.
Миланский эдикт можно считать лишь символическим началом Константиновской эпохи. Реально она начиналась в течение столетий, и завершалась тоже не мгновенно, не одним вооружённым переворотом в Петрограде в 1917 году. Возможно, для французов конец Константиновской эпохи – это времена Великой французской революции, а для итальянцев – 60–70-е годы XIX века, времена объединения Италии. Возможно, кто-то из католиков считает, что эпоха императора Константина ещё не закончилась. Это отдельный большой вопрос. Тем не менее очевидно, что Константиновская эпоха церковной истории с вековыми попытками оцерковления государства подошла к концу. А вот что началось? Какова должна быть христианская жизнь в постконстантиновскую эпоху?
Инерция исторических образов церковной жизни колоссальна. Мы с вами говорим о православии, поэтому невозможно не вспомнить, что Константинополь пал в середине XV века, прошло больше полтысячелетия, а греческие церкви до сих пор живут стереотипами византийского времени. Да, объективно времена Византии были эпохой расцвета того, что мы называем «христианским миром». Для сознания современной Русской церкви характерен образ её жизни в XIX веке. Но сейчас ситуация другая и найти свою меру церковной жизни в современном мире трудно, тем более что система человеческих отношений в церковной институции, выстроенной в последние тридцать лет, этому явно не способствует.
Что касается братств в постконстантиновскую эпоху в Греции, Сербии, Румынии, то нельзя сказать, чтобы они расцветали…
Как бы то ни было, в XX веке большинство людей живой веры и христианской жизни в православной церкви так или иначе были с тем или иным братским союзом связаны.
Членов братств и братских движений было очень много.
На мой взгляд, их было очень мало. Если бы их было больше, они оказали бы большее влияние на церковную жизнь. Но, как бы то ни было, в XX веке большинство людей живой веры и христианской жизни в православной церкви так или иначе были с тем или иным братским союзом связаны.
Как Вы думаете, почему?
Потому что братство выявляет суть христианской жизни. И всякий духовно чуткий церковный деятель мог быть или основателем братства, или мог быть членом того или иного братского объединения, мог даже не входить в них, но так или иначе держал их в поле своего внимания. Ведь, как говорится, «живое тянется к живому».
Братская жизнь, основанная на неформальных отношениях, как жизнь в основе своей подлинно духовная, всегда находится под давлением трудных обстоятельств жизни мирской, светской. В России это одни обстоятельства, в Греции – другие, в Сербии – третьи, но это всегда так, если братство основано не в качестве институции, каких, кстати сказать, тоже было немало. Скажем, в конце XIX века у нас в России такие институциональные братства были очень полезным делом и для общественной, городской и губернской жизни. Но все эти институции прекратили своё существование, как только поменялась власть в стране – в отличие от тех союзов, которые были основаны на неформальных основах, где братья и сёстры были соединены живыми человеческими отношениями. Таких братств, конечно, было меньше, но они смогли пережить трагедию 1917 года. Я думаю, что перспектива церковных братств находится именно в этой плоскости. Это было, это есть, это будет. Просто другого и быть не может, если только Господь позволит нашей церкви продолжить свой исторический путь. А мы всё же верим, что слова «врата ада не одолеют её», сказанные Христом о Церкви, остаются непреложными.
Преподобный Сергий не был московским митрополитом. Но именно он стал «игуменом земли русской», импульс к устроению монашеской жизни на братских общежительных началах на освобождавшейся от монгольского ига Руси был дан именно им.
Конечно, церковная жизнь многообразна, и значение институций в ней велико. Они могли бы создавать условия для того, чтобы братская жизнь «вызревала». Сейчас они их, к сожалению, чаще всего не создают. С одной стороны, в этом сказывается существующее всегда и везде противоречие между началом институциональным и началом неформальным. С другой стороны, даже те архиереи, благочинные или настоятели приходов, которые хотели бы, чтобы неформальные отношения между церковными людьми развивались, не всегда знают, как это делать, как преодолевать противоречия между отношениями формальными и неформальными. Но может быть, Бог даст, мы к этому придём и преодолеем разрывы в историческом церковном сознании. Между прочим, преподобный Сергий не был московским митрополитом. Но именно он стал «игуменом земли русской», импульс к устроению монашеской жизни на братских общежительных началах на освобождавшейся от монгольского ига Руси был дан именно им.
Каков, на Ваш взгляд, критерий подлинности братских отношений?
Само название «братство» ещё не является гарантией жизни на братских основаниях. Как мы знаем, например, из Апокалипсиса, даже само название «церковь» не является гарантией. Потому что в истории в церкви происходило и происходит разное. Господь сказал: «Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдёт в Царство Небесное». Так что главный критерий, конечно, неформальный, внутренний, отсылающий нас к другому существенному вопросу христианской жизни – о подлинности евангельских отношений между христианами. А о них сказано: «по тому узнают, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собой». И ещё: «Кто хочет быть между вами первым, да будет всем слугой». Вот что нам заповедано реализовать в жизни реально, напрямую. Это и есть фундаментальные критерии христианского братства.
————
1 Первая часть интервью опубликована в «Кифе» № 8(300) под заголовком «Главное сейчас – собирание народа Божьего».
