В идейном направлении РСХД прослеживается прямая связь с Религиозно-философским возрождением XX века1. Руководитель и духовник Движения отец Сергий Булгаков сформулировал основные идеи РСХД на Первом Пшеровском съезде и поставил их как главные задачи. В последующем Движение развивало и уточняло эти идеи в соответствии с теми вопросами, которые вставали в связи с современной церковной и политической ситуацией, а также возникавшими внутренними конфликтами. Необходимо отметить, что сами руководители, когда говорили об «идеологии» Движения, подразумевали под этим словом совокупность основополагающих идей, разделяемых руководителями и членами РСХД.
Отец Сергий Булгаков принимал активное участие во всех общих съездах Движения, проходивших в 1923–1933 гг., как и во многих местных встречах. В этот период происходила выработка основных принципов жизни и мировоззрения Движения. Основные идеи формулировались главным образом на съездах РСХД, обсуждались на встречах Братства Святой Софии, а также отражались на страницах главного печатного органа Движения – журнала «Вестник РСХД».
Одной из центральных идей Движения с момента его зарождения была идея оцерковления жизни и культуры. С самого начала о. Сергий был проповедником этой идеи тем более, что он занимался помимо богословия проблемами хозяйства и истории. К теме «оцерковления культуры» он обращался в 1918 г. в своей статье «На пиру богов. Современный диалог»2. Автор рассматривал революцию как всеобъемлющий кризис и утверждал, что «с оцерковлением русской жизни только и может быть связана надежда на культурное возрождение России». Культура понимается здесь в широком смысле, как то, что затрагивает все сферы жизни человека: и духовную, и социальную, государственную, национальную и творческую.
Один из вопросов, обсуждаемый как значимая проблема христианской культуры, был связан с трудностью сочетания авторитета церкви и свободы.
Руководители РСХД неоднократно обсуждали тему «оцерковления жизни и культуры» на встречах Братства Святой Софии в 1925 г. Один из вопросов, обсуждаемый как значимая проблема христианской культуры, был связан с трудностью сочетания авторитета церкви и свободы3. В дискуссии Булгаков отмечал, что в вопросах опоры на церковный авторитет есть тонкая грань между верностью церкви и раболепством перед авторитетом. Понимая, что свобода всегда связана с риском для человека (поскольку «свобода всегда опасность и соблазн»), он всё же настаивал на том, чтобы в церковном мировоззрении «жизненно было чувство свободы»4. Действительно, РСХД осуществляло на практике принцип христианской свободы, о чём говорил секретарь Движения Н.М. Зёрнов: «Движение всегда находилось в тесной связи с иерархией, но в то же время оно сохраняло своё самоуправление. Решения принимались после свободного обсуждения, в котором участвовали все члены: духовенство, профессора и молодёжь»5.
К концу 1930-х Движение активно размышляло о практическом воплощении идеи «оцерковления культуры». Некоторым новым этапом в осмыслении этой идеи стал общий съезд в Буасси в 1929 г., где о. Сергий Булгаков выступил с докладом «Церковь, мир, Движение». Размышляя о пути Движения, он отметил, что его основная задача – «преображать мир, приобщать его Божественной жизни, превращать в Церковь», и для этого необходимо все стороны жизни воцерковить: «Хозяйство и профессиональная жизнь… социальный вопрос… наука и искусство… – всё это принадлежит Христу, всё это должно быть видами церковного служения»6. К теме «оцерковления жизни и культуры» о. Сергий возвращался в своих проповедях, богословских трудах, а также в своём пастырском служении.
В Движении идея «оцерковления жизни и культуры» главным образом нашла своё воплощение в детско-юношеской работе. Стоит упомянуть, что в качестве практического шага на пути осуществления этой идеи Булгаков принял активное участие в организации «Лиги православной культуры»7, возникшей при Движении. На ежегодных съездах Лиги (их было 5), которые устраивались по примеру съездов РСХД, ставились проблемы, посвящённые вопросам культуры и звучали доклады высокого академического уровня, посвящённые проблемам единства религиозных и культурных ценностей.
В связи с идеей «оцерковления жизни» в Движении затрагивался важный момент, который касался двух пониманий христианского пути – монашески-аскетического, нацеленного на личное спасение, и церковно-деятельного, стремящегося к преображению и просветлению всей жизни светом Христовой истины.
В связи с идеей «оцерковления жизни» в Движении затрагивался важный момент, который касался двух пониманий христианского пути – монашески-аскетического, нацеленного на личное спасение, и церковно-деятельного, стремящегося к преображению и просветлению всей жизни светом Христовой истины8. Эти две позиции были озвучены на местном съезде в Аржероне в 1925 г. и наиболее ярко были выражены в докладах еп. Вениамина (Федченкова) и Н.А. Бердяева, представляющих противоположные взгляды. В понимании Бердяева христианство – это деятельная религия преображения мира. Епископ Вениамин рассматривал общественную деятельность не как церковное служение, но как «старое беспочвенное и утопическое стремление русской интеллигенции спасти мир внешними средствами»9. Отец Сергий Булгаков в своём докладе снял противоречия между двумя крайними позициями и отметил, что в жизни христианина по образу креста, где соединены вертикаль и горизонталь, должны соединяться два начала – творческое и аскетическое: «…они не только не противоречат одно другому, но, наоборот, обуславливают друг друга, ибо только устранив в себе все мешающие посторонние, греховные начала, мы открыли путь для осуществления и выявления в себе той божественной искры, которая составляет в нашей душе задавленную рабством греху творческую свободу»10. В дальнейшем на своих семинарах в Братстве Св. Софии, посвящённых аскетизму и культуре, Булгаков развивал идею «монашества в миру», которая затем воплотилась в опыте его духовных дочерей – матери Марии (Скобцовой), сестры Иоанны (Рейтлингер), монахини Елены (Казимирчак-Полонской).
Протоиерей Сергий Булгаков продолжал развивать в Движении принцип ответственности за Церковь, который был провозглашён на Первом Пшеровском съезде. К этой теме он снова обращался на съезде в Клермоне 12–18 сентября 1927 г. Участники съезда увидели две церковные концепции: одна, тесно связанная с традицией и государственностью, соответственно вобравшая в себя ошибки прошлого, другая – возрождённая церковь, не подверженная внешним влияниям, ставящая только религиозные цели. В своём докладе «О росте церковного сознания»11 о. Сергий снова говорил об окончании Константиновской эпохи, о том, что Русская церковь вышла из детского возраста, когда она находилась в союзе с государством. Это время прошло, необходимо идти путём свободы и творчества и брать на себя ответственность за судьбу церкви. Он подчёркивал, что свобода и ответственность могут осуществляться только в церкви, основанной на «соборной любви»12. Отметим, что съезды РСХД несли в себе соборное начало: «они были воплощением, практикой соборной жизни церкви, выявляли в реальной жизни те черты соборности, о которых размышляли руководители Движения – тесную взаимосвязь соборности и личной свободы, основанную на служении евхаристии»13.
Также развитие принципа ответственности за Церковь выражалось в поиске новых организационных форм в Движении, в которых ответственность могла бы воплощаться полнее. С самого зарождения Движения в нём наметилась тенденция к организации братств. Сразу после Первого Пшеровского съезда было возрождено Братство Святой Софии, бессменным председателем которого был о. Сергий Булгаков; в 1924 г. из православного кружка в Париже родилось Троицкое Братство, возглавляемое прот. Александром Калашниковым. Братства от кружков отличались более строгими границами, предполагающими большую ответственность и включённость в церковную жизнь: в братствах были свои уставы, некоторые общие правила жизни, молитвенные правила, обеты. Вопрос о братствах широко стал обсуждаться в Движении в 1925–1927 гг. На съезде в Хопово в 1925 г. белградским кружком14 был поставлен вопрос о том, чтобы преобразовать кружки РСХД в братства, а само Движение в союз братств. Это предложение вызвало большую дискуссию. Позиция о. Сергия Булгакова по этому вопросу была во многом схожей с позицией других руководителей Движения, выступавших за сохранение миссионерского характера РСХД, который выражался в деятельности кружков. Отец Сергий отметил, что в Движении очень важно ставить всерьёз вопрос о братстве и считал братство наиболее совершенной формой жизни церкви. При этом он полагал, что не все в Движении могут быть готовы к такой ответственности и призвал не спешить с преобразованием Движения в братство15. В итоге было принято компромиссное решение: съезд принял резолюцию о братстве как высшей и наиболее рекомендуемой форме общения между людьми и включил братства в состав Движения наряду с кружками16. Однако идея братства так и не стала характерной для РСХД17.
Ангелина Корнеева
————
1 Булгаков С., прот. Наше Знамя. Конспективная запись слова о. С. Булгакова на празднике РСХД в Париже (21. XI. 33) // Вестник РСХД. 1934. №1. С. 5.
2 Булгаков С.Н. На пиру богов. Pro и contra. Современные диалоги // Вехи. Из глубины. М. : Изд-во «Правда», 1991. 608 с.
3 Об оцерковлении жизни. Протокол заседания Братства св. Софии 19 и 26 марта 1925 г. // Братство Святой Софии Материалы и документы. 1923 – 1939 / Сост. Струве Н.А. – М.: Русский Путь; Париж: YMCA-Press, 2000. С. 71.
4 Там же. С. 73.
5 Зёрнов Н.М. Русское студенческое христианское движение за рубежом // «Русская религиозно-философская мысль XX века». Питтсбург, 1975. С. 94.
6 Вестник РСХД. 1929, №11. С. 5.
7 Лига православной культуры возникла в 1930 г. Инициаторами выступали мать Мария (Скобцова), Н.А. Бердяев, протоиерей Сергий Булгаков.
8 Зандер Л.А. Съезд в Аржероне // Путь. 1926. № 2.С. 110.
9 Там же. С. 113.
10 Там же. С. 115.
11 Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки / Мать Мария (Скобцова; Елизавета Кузьмина-Караваева); [сост. Т.В. Викторовой, Н.В. Ликвинцевой, Н.А. Струве ; науч. ред. и вступ. ст. Н.В. Ликвинцевой ; примеч. Н.В. Ликвинцевой при участии Л.В. Крошкиной ; оформл. Е.Л. Марголис]. – Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019. С. 286.
12 Там же. С. 290.
13 Гутнер У. А. Съезды РСХД // Свет Христов просвещает всех: Альманах Свято-Филаретовского института. 2015. Вып.13. С. 83.
14 В 1925 г. на основе белградского кружка родилось православное братство во имя преп. Серафима Саровского, у него был свой устав и обет. Братство получило благословение митр. Антония и считало его своим духовным руководителем. Деятельность братства стала замирать в 1925 г., когда наиболее активные члены братства переехали в Париж. Главную роль в братстве стали играть активные деятели РПЦЗ П. С. Лопухин и Ю. П. Граббе.
15 Зандер Л.А. Съезд в Хопове // Путь. 1926. № 2. С.120.
16 Зёрнов Н.М., Зёрнова М.В. За рубежом. Белград-Париж-Оксфорд. (Хроника семьи Зёрновых), 1921–1972. – Paris: YMCAPRESS, 1973. С.12.
17 Зеньковский В.В. Очерки идеологии Русского студенческого христианского движения //Вестник РСХД. 1929. № 6.
