Поместный собор 1917–1918 гг. о покаянии и поминовении первых жертв октябрьского переворота
Через три дня после большевистского переворота в Москве начались кровопролитные бои между восставшими большевиками и защищавшими Кремлёвские святыни юнкерами. Имевшие боевой опыт члены собора, такие как архиеп. Таврический Димитрий (князь Абашидзе) и еп. Камчатский Нестор (Анисимов), на местах сражений собирали раненых и перевязывали им раны1. По словам митр. Евлогия (Георгиевского), «в эти кровавые дни в Соборе произошла большая перемена. Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчуждённость изгладилась… Собор, поначалу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный “Церковный Собор”, в органическое церковное целое, объединённое одним волеустремлением – ко благу Церкви»2. 13 ноября в Царском селе за организацию крестного хода был убит прот. Иоанн Кочуров, первый новомученик эпохи. 24 ноября, после поражения юнкеров и многочисленных жертв как с одной, так и с другой стороны, Собор утверждает новый покаянный призыв, подготовленный проф. Сергеем Николаевичем Булгаковым и архиеп. Анастасием (Грибановским).
В нём Сергей Николаевич продолжает мысль послания архиеп. Антония (Храповицкого) о «чаше гнева Господнего», постигшего народ за то, что часть его забыла о «Божьей правде», «обольстившись обещаниями земных благ и скорого мира». Он так определяет две части, на которые распался народ: изменники Родины, совершившие «преступление пред православной верой», ведущее к самоуничтожению и уничтожению страны, и те, против кого восстали эти изменники. Причём среди первых он различает обольстителей и большинство обольщённых, несущих разную ответственность за содеянное. Здесь впервые появляется термин «всенародный грех». Предотвратить «всеобщее затемнение совести и разума» способна настоящая народная власть, благословлённая церковью. Однако она не появится, пока не совершится «слёзное покаяние» перед Богом. От имени Собора Сергей Николаевич призывает к общецерковному молитвенному покаянию за тех «обманутых и развращенных», которые «по неведению впали в братоубийство и кощунственное разрушение святынь». Воззвание завершалось уже ставшей традиционной для покаянных обращений Собора формулой: «Покайтесь же и сотворите плоды покаяния». Это послание довольно точно соответствовало умонастроению Собора, так как было принято сразу же, без лишних дебатов3.
Собор долго не мог решить, как именно совершить поминовение жертв, чтобы это не стало политическим актом и, с другой стороны, не вызвало смущение у всё ещё православного народа, которому уже волей-неволей пришлось становится по разные стороны баррикад. С отпеванием юнкеров всё было решено, вопрос вызывало то, как быть с погибшими большевиками, считавшими всех своих бойцов атеистами, но при этом имевших верующих родственников, желающих о них молиться4. После долгих дебатов было решено устроить в храме Христа Спасителя «соборное моление об упокоении всех без различия павших жертвами народного волнения последних дней»5, а на следующий день провести отпевание юнкеров в храме Большого Вознесения6. Причём по поводу поминовения жертв в храме Христа Спасителя Соборный Совет решил, что «с церковной точки зрения нужно молиться за всех: души всех дороги <…> не будем исследовать, кто там иудей, кто магометанин, а помолимся о всех, похороненных там»7, и призвал всех чад церкви «молить Господа об отпущении вольных и невольных грехов рабов Божиих, во дни междоусобной брани убиенных»8.
Поражение юнкеров и разрушение Кремля оказало на народ и на Собор, в том числе, угнетающее действие. Это событие повлияло на народ гораздо сильнее, чем захват власти большевиками 7 ноября. Только теперь на Соборе начали звучать сомнения в возможности народного покаяния. Николай Дмитриевич Кузнецов, будущий заместитель председателя Совета объединённых приходов Москвы9, серьёзно разуверился относительно покаяния интеллигенции, говоря, что «в настоящее время перспективы жизни не представляют ничего обнадеживающего». Также он предрекал, что России как государству в ближайшем будущем вряд ли понадобится Православная Церковь10. Протоиерей П.И. Астров резюмировал настроения этих дней так: «Пути спасения государства» – «не наше дело», «но как спасти то, что дороже государства, как спасти Церковь, спасти веру, спасти душу народа?»10 Своеобразным ответом на это стала развернувшаяся дискуссия о необходимости усиления покаянного мотива в регулярном богослужении с целью «протрезвить» народ11. Её результатом стало постановление Собора от 20 ноября о восстановлении аллилуйных богослужений Великого поста во время Рождественского, Успенского и Петровского постов12.
10 ноября, с началом кровавых боёв в Москве, Собор принял положение о восстановлении патриаршества13, а 18 ноября произошли выборы, определившие митр. Тихона (Беллавина) Патриархом Московским и Всея Руси14. В своём слове во время настолования на патриаршество 4 декабря, в праздник Введения Пресвятой Богородицы во храм, предваряя огромный крестный ход, участники которого готовились к принятию мученического венца, ожидая провокации со стороны большевиков, патриарх поделился откровением от Господа, сказавшего ему: «Иди и разыщи тех, ради коих ещё пока держится Русская Земля! Но не оставляй и заблудших овец, обречённых на погибель, на заклание, овец, поистине жалких»15.
Символичным для начала служения патриарха Тихона стало первое поручение ему от имени Собора – выразить соболезнование семье почившего мученическою смертью протоиерея Иоанна Кочурова, возвестить народу о светлом его подвиге за дело Христово и вдохновить всех «остающихся на своём тяжком посту и подвергающихся той же опасности»16. Грамоту по этому случаю патриарх написал, а соответствующее послание 8 декабря составил прот. Петр Миртов.
Обращение от имени Собора прот. Пётр адресовал «всем чадам Православной Российской Церкви», объясняя причиной составления его необходимостью выяснения «широкой и глубокой церковно-общественной значимости этого факта»17. В послании он, помимо описания обстоятельств мученической кончины прот. Иоанна, остававшихся неизвестными для широкого круга верующих, пытается описать духовную реальность, в которой находится страна, церковь и народ, развивая идеи, заложенные проф. С.Н. Булгаковым в предыдущем покаянном послании Собора. Новое послание имеет ещё более выраженный всецерковный покаянный характер и вводит в лексикон Собора такие понятия как «православное сердце народное», «православная народная душа», «русская православная совесть», «народная честь»18, объясняя тем самым сущность феномена всенародности, применяемого к возвещаемому в нём покаянному действию. Протоиерей Пётр пытается передать в этом обращении, что Собор не просто призывает к молитвенному поминовению мученика прот. Иоанна, но, в результате таким образом переживаемой общности судьбы, он «не может не болеть и о судьбе тех, которые запятнали свои руки пролитием братской крови»19. Поэтому Собор призывает «всех православных русских людей» молиться вместе с ним «об обращении заблудших», чтобы «не отяготело» на них и, вслед за ними, на всей русской земле «проклятие Божие»20, а также о том, чтобы «эта невинно пролитая кровь отец и братий наших» послужила «семенем возрождения и исцеления нашей русской жизни от диавольского наваждения, которое затмило во многих голос совести, чувство веры и любви к родным заветным святыням»21. Имея надежду, что в широкой русской «народной душе» всё ещё есть место для «невместимого Христа Бога», прот. Пётр от имени Собора призывает «верующую Русь» взять ответственность за вышедших из собственной среды братоубийц и совершить всеобщее покаяние, иначе «со всех нас взыщет Господь безвинно пролитую кровь родных мучеников и страстотерпцев наших»22. В конце воззвания он кратко молится и указывает, что «свидетельством» и «исповеданием» такого покаяния будут являться покаянная «соборная молитва» и «всенародное поминовение» мучеников за веру и «всех в междоусобной брани убиенных рабов Божиих»23.
Проникновенность составленного обращения так поразила соборян, что помимо единодушного одобрения и всеобщей благодарности прот. Петру, они просили сделать многотысячный тираж и распространить воззвание до самых удалённых уголков присутствия Русской церкви. На следующий день, в воскресение, состоялся крестный ход и общенародное моление о прот. Иоанне и всех убиенных в братоубийственной распре.
Этим посланием прот. Пётр Миртов впервые в соборном слове поднимает вопрос об определённой связи ответственности, ходатайства и покаяния за соотечественников как о пути сохранения и возрождения «верующей Руси». При этом семенем этого возрождения прежде всего является не всенародное покаянное действие, а «пролитая кровь» всех невинно пострадавших на этой земле, к которой присоединяется покаяние за народ согрешивший и одновременно поминовение тех, кто своей кровью присоединился к страданиям Христа на этой земле. Проникновенность составленного обращения так поразила соборян, что помимо единодушного одобрения и всеобщей благодарности прот. Петру, они просили сделать многотысячный тираж и распространить воззвание до самых удалённых уголков присутствия Русской церкви24. На следующий день, в воскресение, состоялся крестный ход и общенародное моление о прот. Иоанне и всех убиенных в братоубийственной распре.
В заключительном призыве своего обращения прот. Пётр Миртов ставит перед церковью вопросы о её роли в возникновении междоусобицы и братского кровопролития, тем самым побуждая к рождению покаянного чувства из самых её глубин и заставляя совесть каждого её члена и по отдельности, и соборно – в «народной совести» – искать конкретные грехи, в которых надо всецерковно покаяться. Он спрашивает: «Не по нашей ли теплохладности погасили они в душе своей светильники веры? Не по нашей ли неправде сердца их оскудели елеем христианской любви?»25
Олег Котов
————
1 Соколов А. В. Государство и православная церковь в России, февраль 1917 – январь 1918 гг. : дис. д-ра ист. наук / А. В. Соколов; науч. рук. Гальперина, Б. Д. СПб.: Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена, 2014. С. 532.
2 Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Париж: YMCA-Press, 1947. С. 278.
3 Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Книга 2: деяния 31–40. Петроград: Издание Соборного Совета, 1918. С. 185–187.
4 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 6. Деяния Собора с 1-го по 36-е / отв. ред. свящ. А. Колчерин, А. И. Мраморнов. М.: Изд-во Новоспасского монастыря, 2015. С. 81–86.
5 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 2. Протоколы Соборного Совета / отв. ред. А. И. Мраморнов. М.: Изд-во Новоспасского монастыря, 2013. С. 167.
6 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 6. С. 87.
7 Там же. С. 83.
8 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 2. С. 168.
9 Фабинский М. В. «Защитник православных верующих». Деятельность профессора церковного права Николая Дмитриевича Кузнецова в первые годы советской власти 1917–1922 гг // Наука, техника и образование. 2014. №4 (4). С. 1.
10 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 6. С. 111.
11 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 15 (Кн. 1, Кн. 2). Протоколы заседаний и мате риалы Отдела о богослужении, проповедничестве и храме и Библейского отдела / Составление, подготовка текста, предисловие и примечания А.Г. Кравецкого, отв. ред. А.Г. Кравецкий, прот. Николай Балашов. М.: Изд-во Новоспасского монастыря, 2022. С. 318–347.
12 ГАРФ. Ф. Р-3431. Оп. 1. Д. 174. Л. 198–199.
13 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 5. С. 699–700.
14 Руднев С. П. Всероссийский Церковный Собор и избрание и поставление Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России // Дело великого строительства церковного: Воспоминания членов Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. М., 2009. С. 422–433.
15 Там же. С. 433.
16 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 2. С. 191.
17 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 6. С. 490.
18 Там же. С. 491–492.
19 Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 6. С. 491.
20 Там же. С. 492.
21 Там же.
22 Там же. С. 494.
23 Там же.
24 Там же. С. 495.
25 Там же. С. 494.
