Круглый стол «Наследие протопресвитера Александра Шмемана в современной литургической и пастырской практике». Часть 41
Дмитрий Сергеевич Гасак, первый проректор Свято-Филаретовского института: В «Дневниках» о. Александра Шмемана содержится немало печальных мыслей о современном положении христианства, о той дистанции, которую о. Александр наблюдал между евангельским откровением и действительностью – не только общественной и культурной, но и церковной жизнью. В его записках можно увидеть даже некоторый пессимизм относительно перспектив христианства в современном мире. Чего стоят его размышления о том, что христианская цивилизация отошла от христианских ценностей и чем дальше, тем больше от них удаляется. Разделяете ли вы эти взгляды о. Александра? Хотелось бы услышать и о том, что вы думаете о его размышлениях и понимании места священнослужителя и вообще места христианина в современном мире.
Священник Александр Сухарев, кандидат богословия, клирик Богородице-Смоленского Новодевичьего монастыря города Москвы: В целом я, конечно, разделяю взгляд о. Александра, но я не считаю этот взгляд «пессимизмом». Даже сквозь его печаль всегда проглядывает свет. Та «звериная серьёзность», с которой мы иногда говорим о Боге, о Церкви, ему была абсолютно чужда. Можно только предположить, что сказал бы он спустя почти сорок лет после своей смерти, видя то, что происходит сейчас… Тем не менее мы помним слова Христа: «Не бойся, малое стадо!» Никто и не обещал, что нас будет много, мы будем побеждать и победим всех.
Реалистичность же о. Александра я разделяю, и всегда, когда я читаю у него что-то не очень радостное, это всегда находит параллели в моей душе, потому что это находит параллели в жизни. И они выводят к свету, к радости. Позволю себе привести два отрывка из его «Дневников».
«В субботу днём прогулка, в одиночку, по Пятой авеню. Солнце, несусветная толпа, Christmas carols2 , льющиеся отовсюду, праздник, висящий в воздухе: всё это доставляет мне огромную радость. И мне совсем не мешает «коммерциализация» Рождества, которую [многие] вечно изобличают. В Средние века торговали мощами. В [книжном магазине] Rizzoli, куда я захожу, гремит какой-то oratorio Баха»… Эта запись, на мой взгляд, очень точно отражает одновременно и понимание реальной картины того, где сейчас христианство, как воспринимается Христос, и радость, немножко ранеровскую3, того, что всё, что есть светлого, радостного, так или иначе укоренено в событии Воплощения.
И второй отрывок: «Впереди, на следующей неделе, – собор епископов, и на душе неспокойно: так мало среди них единства и так много мелочности, страстишек, недоверия. Однако мой, теперь уже длинный, опыт успокаивает: благодать Святого Духа Церкви не оставляет».
У о. Александра были периоды и уныния, и пессимистического настроения. Да, иногда был восторг, была радость, но вот – не всегда. Одной из причин этого, конечно, было то, что он видел: современный мир отошёл от церковных и христианских ценностей и не только отошёл, но и не ищет их.
Священник Иоанн Казанцев, клирик храма Семи отроков Ефесских, старший преподаватель кафедры филологического образования Тюменского государственного университета, преподаватель Тобольской духовной семинарии: С о. Александром тяжело не согласиться. Действительно, радужных перспектив церковного единства я пока не вижу. Причина в простом – мы больше ищем то, чем мы отличаемся, чем то, что нас объединяет. Критика трудов отца Александра тоже связана с этим. Он написал что-нибудь про литургию – «Ах , он плохой, нужно целиком его в печку, сжечь!» Относится это и к критике других людей. Отец Георгий Кочетков по-русски служит? – «В печку, сжечь!» Неужели, если ты с чем-то не согласен, всё это нужно сжечь?
И это наше «антихристианское неединство», к сожалению, процветает на всех уровнях. Как это исправить – не знаю. Думаю, должно быть объединение людей на своём уровне, движение снизу. И братства, и общины должны быть. А на большом уровне и братство церквей. Но пока что люди готовы друг друга анафематствовать и проклинать из-за споров в жанре «у меня “право ношения красного туфля” с XV века, а у тебя только с XVI века». Конечно, со стороны это смотрится глупо и смешно. Над этим можно было бы только посмеяться, если бы это не касалось дорогой и любимой мной матери-Церкви, которая является страдающим Телом Христовым, растаскиваемым в разные стороны верёвками, и что самое главное, делают это не столько внешние враги, сколько внутренние. Их отличает поиск врага, какой-то животный инстинкт «свой – чужой» (чуть-чуть «не свой» – атака, уничтожить!). Так не должна жить христианская церковь. И с пессимизмом о. Александра я согласен – и с оптимизмом тоже, с тем, что, судя по всему, так оно всегда и было. Читаешь послание к Галатам и видишь те же самые проблемы, описанные апостолом Павлом. Но при этом всё же сохранялось и сохраняется единство церкви.
В этом плане моя позиция такая: пока мы не начнём искать то, что нас объединяет, ничто не поменяется. И этот поиск должен быть у каждого христианина, а не только у патриарха, архиереев или пресвитеров.
Протоиерей Александр Лаврин, клирик храма в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, Москва: Я тоже не могу сказать, что в «Дневниках» отца Александра есть пессимизм. Это скепсис – и скепсис вполне здоровый, потому что он честен и правдив. В известном смысле – и может быть даже в первую очередь – это всегда и самообличение тоже.
Я очень согласен с отцом Иоанном по поводу единства. Мне только кажется, что вне зависимости от разделённости, если всё-таки человек несёт в себе именно соборное, то самое евхаристическое сознание, то в этом можно увидеть свет в конце тоннеля. Мы же причащаемся Святых Христовых Тайн именно для того, чтобы, соединившись со Христом, преодолеть разделение друг с другом. Таинство евхаристии не должно заканчиваться благодарственной молитвой, так же как таинство покаяния, например, не должно заканчиваться разрешительной молитвой. Дальше должно быть продолжение – и это уже тайна того общения, которое я обрёл в таинстве. Время – это всё-таки духовное понятие…
В своём пророчестве старец Симеон говорит Богородице: «И Тебе Самой оружие пройдёт душу, – да откроются помышления многих сердец» (Лк 2:35). Богородица прекрасно знает нас, но она нас такими принимает, то есть принимает не грех наш, а нас самих. Как у Сына, так и у Матери милость к самим людям, а не к нашим грехам. Для неё мы все ближние. И если у меня не получается увидеть в человеке ближнего, то мне важно помнить, что у меня внутри уже есть возможность тайны, возможность взыскать Бога: «Вот здесь, Господи, я без Тебя живу. А без Тебя я только такой. Прости меня такого, исцели». Тогда и становится возможным продолжение таинства, вхождение в тайну – в тайну жизни сокровенного человека.
Так что скепсис, безусловно, будет, а вот уныния уже не будет точно. Меня «Дневники» отца Александра именно этому учат своим откровением. Он всё время хочет от нас и от себя правды – и о нас самих, о том, каковы мы, когда остаёмся без Бога, и о том, что нас окружает.
Д.С. Гасак: Может быть, «пессимистическое» восприятие «Дневников» связано ещё и с тем, что мы отвыкли от эсхатологизма как логического восприятия мира – и в том числе и церковной истории, и пути своей собственной жизни. Мне кажется, что те размышления о. Александра, о которых мы говорим, действительно имеют эсхатологическую окраску.
«В субботу днём прогулка, в одиночку, по Пятой авеню. Солнце, несусветная толпа, Christmas carols, льющиеся отовсюду, праздник, висящий в воздухе: всё это доставляет мне огромную радость»…
Протоиерей Александр Лаврин: Да, это как раз потеря тайны – тайны жизни. Мы привыкли к восприятию чисто человеческому, по нашим чувствам и желаниям. Но в том-то и дело, что эти чувства и желания – падшие и нуждаются в преображении. И чем больше я знаю себя, тем меньше меня будет удивлять мир, меня окружающий.
Священник Георгий Кочетков, кандидат богословия, основатель Свято-Филаретовского института и главный редактор научного журнала «Вестник СФИ»: Я всё-таки именно благодаря «Дневникам» отца Александра понял, что у него были периоды и уныния, и пессимистического настроения. Да, иногда был восторг, была радость, но вот – не всегда. Одной из причин этого, конечно, было то, что он видел: современный мир отошёл от церковных и христианских ценностей и не только отошёл, но и не ищет их.
Но ещё мне кажется, что здесь у о. Александра есть какая-то тайна его судьбы. Я не разделяю его пессимизма совсем. Но когда я думаю, почему я не разделяю его пессимизма, я могу себе ответить только одним образом: это связано с тем, что Господь дал мне многолетний опыт жизни в церкви как в общине, как в братстве – не только как на приходе, в епархии, в церковной культуре (которая меня с раннего детства вдохновляла, и тем не менее всё-таки и этого было мало).
Я считаю, что отход от христианских ценностей, какое-то отталкивание от них в этом мире было всегда и будет всегда. Но ведь и Церковь, если говорить о ней как о мистическом теле или духовном единстве в союзе мира, никогда не была и не будет равна этому миру. Она всегда будет отличаться именно тем (и должна это делать), что приглашает, призывает к Богу, в Его Царство. Она – соль и свет этого мира, но всё-таки от него отличается. Мы все должны чувствовать, что избраны из мира, но посланы в мир. Об этом писал и отец Александр. Идёт борьба, но я думаю, мы хорошо должны помнить, что Церковь проигрывает не тогда, когда в ней появляются иуды (это было и в общине Христа, но мы не обвиняем Христа в том, что у Него в общине был Иуда). Церковь проигрывает тогда, когда она не может правильно реагировать на такого рода вещи, когда она теряет дар любви, свободы, правды, истины, когда в ней не достаёт важнейшего – личностности, соборности, общения, служения, в конце концов той самой общинно-братской жизни. Порой церковь отталкивается от этих качеств, а они являются системообразующими.
Так что перспектива у Церкви всегда есть и всегда будет; мы знаем, что врата ада не одолеют её. И отец Александр это прекрасно понимал. Но опыта общинно-братской жизни, на мой взгляд, в его жизни недоставало. Я поражаюсь этому, ведь в русской эмиграции этот опыт был, а о. Александр Шмеман его не наследовал, не увидел. Он не понял многие идеи Бердяева, который говорит об этом, причём с потрясающей глубиной и полнотой. Он не понял о. Сергия Булгакова и многих других, что очень жаль. Эта ограниченность, я думаю, связана с тем кругом, в котором он непосредственно общался от младых ногтей. А этот круг был как раз немного другим. Внутри русской эмиграции были разные круги, очень разные, и часто они, к сожалению, друг от друга отталкивались. Поэтому он и попал в эту ловушку. Мог бы не попадать, а попал.
————
1 Первая часть круглого стола была опубликована в Кифе №1(281), январь 2022 г., вторая в Кифе №2(282), февраль 2022 г., третья в Кифе № 3(283), март 2022 г.
2 Рождественские колядки (англ.).
3 Католический богослов XX века Карл Ранер был одним из главных авторов концепции «анонимного христианства», которая утверждает, что люди, никогда не слышавшие христианского Евангелия, могут быть спасены через Христа, если они следуют совести и так приобретают спасение.
Кифа № 4 (284), апрель 2022 года
