Из беседы в рубрике «Кифа и кофе» с Андреем Пановым и Анастасией Бурзак, ведущими «Клуба ревнителей литургического возрождения»
Анастасия Наконечная: Радостно видеть молодых людей, которые занимаются важным делом – темой литургического возрождения в нашей Русской православной церкви. Возможно, у кого-то вызовет удивление, что задачу, стоящую перед всей церковью, которую логичнее решать маститым архиереям или патриарху, взяли на свои хрупкие плечи именно вы. Как же вы возрождаете церковь с точки зрения литургического действия, что вы хотите возрождать и действительно ли нужно это возрождение?
Андрей Панов: Всё началось с группы «ВКонтакте» в августе 2018 года, в этом году нам уже 5 лет. Изначально нам показалась важной сама тема: русский язык в церкви, пространство богослужения – каким оно может быть? Каким оно должно быть? И прежде всего, какое оно сейчас, какая богослужебная традиция у нас есть? Захотелось в этом глубже разобраться, но делать это не исключительно для себя, а делиться с другими тем, что находишь. Этот импульс даже помогал нам искать что-то поинтереснее, поскольку ты знаешь, что должен постоянно делать новые публикации.
Началось всё с такой простой задачи, а потом достаточно неожиданно число подписчиков стало расти в геометрической прогрессии. Если кто-то сталкивался с группами в соцсетях, понимает, как это тяжело обычно идёт.
Анастасия Наконечная: У «Кифы» тоже есть 2 группы «ВКонтакте», мы знаем, о чём вы говорите.
Андрей Панов: Да, а сейчас у нас «Вконтакте» больше 6000 человек, пришедших практически без рекламы.
Что касается вопроса о том, что мы возрождаем, то мы с Настей вошли в церковь, вдохновлённые откровением, открытым нам в церкви Богом, – тем образом христианской жизни, который содержится в православной церкви. Но наша восточная христианская традиция оказалась в ходе истории погребена под не всегда качественными более поздними напластованиями, в чём-то перепутана и искажена.
А богослужение – это ведь очень конкретное пространство, связанное с определёнными текстами, действиями, с областью символической реальности.
Соответственно, возрождать нужно то, в чём сегодня часто как раз затмевается, искажается православное богослужение, но в чём при этом есть глубокий смысл и дух и что имеет фундаментальное, принципиальное значение. И об этом можно размышлять.
Эти размышления – не чёткий набор каких-то идеологических представлений, призывов, реформ и т. д. Мы пытаемся проникнуть в суть, прорваться сквозь объективированный мир внешних свершившихся фактов, появившихся в богослужении, к сердцевине, к источнику, не давая готовых ответов. Ведь в конечном счёте богослужение даже так и называется – служением Богу. И здесь оказывается огромное пространство и для общения, и для совместного творчества в этом общении. Кроме того, у нас есть и другая задача: то, что мы обнаруживаем, находим наиболее важным, – воплощать в жизнь. Это два очень важных фронта для нас – поиск смысла и духа традиции и воплощение найденного в самой жизни.
Для нас действительно стало важным общение с людьми, например, их реакция на наши публикации, на те шаги литургического возрождения, которые мы перечислили. Люди пишут, что в их опыте это есть, и это их вдохновляет, открывает подлинный образ церкви.
Анастасия Бурзак: Для нас действительно стало важным общение с людьми, например, их реакция на наши публикации, на те шаги литургического возрождения, которые мы перечислили. Люди пишут, что в их опыте это есть, и это их вдохновляет, открывает подлинный образ церкви, а нас в свою очередь вдохновляет действовать дальше, что-то придумывать. Клуб на то и клуб, что подразумевает общение его участников между собой. И когда члены клуба видят, что не они одни интересуются литургическим возрождением, а есть ещё люди, которым это нужно и у которых получается, это для всех большая радость.
Александр Гоман: Что нужно сделать в церкви, чтобы литургическое возрождение стало реальностью?
Андрей Панов: Можно было бы сказать: «нужно, чтобы церковное начальство начало наконец полномасштабную кампанию по литургическому просвещению, чтобы были изданы новые служебники, по приходам разосланы директивы, как нужно служить, и тогда народ Божий возрадуется». Увы, всё не так просто.
Мы можем вспомнить какие-то попытки, когда архиереи или священники пробовали ввести русский язык, и помним, что из этого выходило. Оказывается, наша церковная реальность настолько сложна, настолько противоречива и запутана, что в ней такие простые действия сверху вниз не приживаются, не получаются.
Во-первых, скорее всего и патриарх, и многие епископы очень хорошо понимают то, о чём мы говорим в отношении литургического возрождения. Для многих из них это не новость. Но в реальной жизни они сталкиваются с такой ситуацией, которая не позволяет сделать многое из того, что нужно было бы сделать, скажем, относительно русского языка в богослужении. Многие архиереи и священники понимают, что это важно, и при этом мы не имеем практически ни одного прихода, ну, может быть, один приход во всей Русской православной церкви, где регулярно совершается богослужение на русском языке. Мы можем вспомнить какие-то попытки, когда архиереи или священники пробовали ввести русский язык, и помним, что из этого выходило. Оказывается, наша церковная реальность настолько сложна, настолько противоречива и запутана, что в ней такие простые действия сверху вниз не приживаются, не получаются.
Что остаётся делать? Самый реальный путь в нашей ситуации – прежде всего в том, что всё должно и начинаться и продолжаться «снизу». Литургическое возрождение станет возможным, когда народ церковный будет изнутри просвещённым в такой степени и в таком качестве, что всё, связанное с ним, не будет вызывать хотя бы принципиального противления и будет находить хотя бы какое-то понимание. Люди будут знать, что, вообще говоря, в церкви когда-то было по-другому и порой это было лучше, что церковное богослужение может меняться, и это может пойти на пользу, тут ничего страшного нет и т. д. И будут снижаться многочисленные настроения, связанные с апостасией, когда всякое отклонение от заданной (интересно кем?) «нормы» воспринимается как наступление царства Антихриста. С другой стороны, и всякие личные эстетические привычки, так или иначе не дающие возможности подумать о большем, о смысле, о назначении нашего богослужения, будут сходить на нет.
Это должно касаться и отдельных людей, и в конечном счёте всего церковного народа: всех нас, начиная с себя, нужно просвещать. Нужно узнавать свою православную традицию, в том числе и богослужебную традицию.
Мы предлагаем десять шагов к литургическому возрождению, с которыми можно познакомиться в интернете на нашем сайте https://liturg.ru/10 или на странице ВКонтакте. А можно сделать не только эти десять шагов, можно сделать больше – или какие-то другие шаги. Конкретная жизнь имеет свои нюансы, которые важно учитывать. И вот с таких первичных церковных единиц, с общин, уж я не говорю про братства, поскольку в православных братствах у нас с литургическим возрождением получше, это и может начинаться. На самом деле, это уже и происходит на местах, уже есть некоторые проявления литургического возрождения.
Конечно, далеко не всегда это связано с углублением церковной и духовной жизни, с общинным духом богослужения. А смысл литургического возрождения прежде всего связан с определённым видением церкви, которая устроена не по принципу потребления или, не дай Бог, клерикализма и т. д., а прежде всего связана с общинным характером церковной жизни, с братским характером, и с этим могут быть проблемы.
Но если хотя бы какие-то шаги в этом направлении будут сделаны, то какая-то критическая масса в отношении всей церкви будет достигнута. А как мы знаем из истории богослужения, когда что-то становится в хорошем смысле слова «модным», то постепенно это охватывает всё больше и больше людей. В самом деле, в какой-то момент и русский язык в богослужении может стать «модным», как стало когда-то служение пассий Великим Постом. Начинается всё с конкретных людей, переходит на конкретные общины и потом уже между общинами возникают связи, постепенно они набирают вес и воздействуют на других.
И последний момент связан с ролью церковной иерархии, церковного начальства. Нужно, чтобы в такие принципиальные моменты никто не мешал, не ставил палки в колёса и, самое главное, не поддавался на действия всякого рода провокаторов, часто далёких от церковного сознания и вообще от церкви, которые при этом называют себя столпами православия, как это было, скажем, не так давно в Твери в связи с русским языком богослужения. Поднялось некое искусственное «восстание» против митрополита Саввы и того, как он служил литургию на русском языке, в результате чего архиерею пришлось пойти на компромисс. Он не отверг этот голос «восставшего народа», который говорил, что «православие – это не хухры-мухры» и «не надо нам вашего русского языка».
Важно, чтобы епископы, как блюстители границ Церкви1, понимали, где эти границы находятся, где церковь, а где нет. А пытаться делать вид, что всё, что есть – это наше православное, какое бы оно ни было, это немножко лукавство. Всё-таки отделять добро от зла, созидающее от разрушающего принципиально важно. Так же и с литургическим возрождением: если епископы на местах будут сочувствовать этому делу, понимать, что у его ревнителей нет злого умысла, что это можно, во-первых, поддерживать, а во-вторых, хотя бы не мешать, то это может развиваться и достаточно успешно осуществляться.
Юрий Крапивин: Вчера мы читали Евангелие, где Христа спрашивают: «По какому праву ты это делаешь?» Я вот вижу перед собой двух молодых людей, Андрей не в сане, Настя сестра, вы мне рассказываете о своём опыте в церкви, но у вас не было каких-то известных предков, как я понимаю, глубоких церковных корней. А по какому праву вы этим занимаетесь?
Андрей Панов: Вопрос закономерный, потому что в православии вопросами богослужения заведуют всё-таки исключительно и преимущественно священники, но, как показывает жизнь, клерикализм – одна из основных вещей, с которыми нам всем в церкви надо бороться так или иначе. Клерикализм – это когда священническая каста вбирает, или, как говорил отец Александр Шмеман, «всасывает в себя» всю священность церкви. А что касается возраста, то здесь хочется вспомнить послание к Тимофею апостола Павла: «Пусть твоим возрастом не пренебрегают», поскольку достаточно почитать апостольские послания, чтобы понять, что в церкви прежние разделения на мужское и женское, на возрастные градации, социальные и всякого другого рода градации мира сего не всегда работают и не всегда подходят.
Анастасия Наконечная: А всё-таки, сколько вам лет, если не секрет?
Андрей Панов: По 26.
Наш клуб – пример того, что каждый человек, несмотря на пол и возраст, может проявить инициативу в церкви. И если его действительно что-то сердечно беспокоит, если он всем сердцем любит богослужение и церковь, то ничто не помешает ему творить и созидать.
Анастасия Бурзак: Вспомнила в связи с этим смешную историю. Как-то мы организовали встречу от клуба, и один подписчик смотрел на Андрея долгим, «сканирующим» взглядом, а потом говорит: «Я думал, Вам лет шестьдесят и Вы – умудрённый опытом старец, как Гэндальф, в шляпе, а тут вот такой молодой человек». Мне кажется, это как раз положительный пример того, о чём мы уже говорили: инициатива снизу имеет шанс и будет иметь влияние на других. Наш клуб – пример того, что каждый человек, несмотря на пол и возраст, может проявить инициативу в церкви. И если его действительно что-то сердечно беспокоит, если он всем сердцем любит богослужение и церковь, то ничто не помешает ему творить и созидать.
Андрей Панов: Да, и здесь главное – говорить по существу. Мы не говорим: «Служить нужно только на русском языке, только с открытыми царскими вратами, потому что я это знаю, я так сказал, и всё!» Мы призываем размышлять: «А почему это нужно?» Мы можем это доказать, показать, обсудить – а какие есть контраргументы? Мы никому ничего не навязываем, ничего не диктуем.
Анастасия Бурзак: И мы всегда опираемся на авторитет. Авторы, которых мы публикуем, глубоко укоренены в церковной традиции, признаны церковной общественностью. У нас нет просто «из головы взятых» мыслей.
Юрий Крапивин: Что вы конкретно делаете в клубе, кроме публикаций «ВКонтакте»?
Анастасия Бурзак: На нашем сайте liturg.ru собрано многое из того, чем мы занимаемся. Во-первых, там представлены сами 10 шагов к литургическому возрождению и такой интересный проект, как «101 аргумент в пользу русского языка в богослужении». Также там собраны разные тексты, книги, статьи, последние посты, интересные видеоинтервью, например, с инокиней Вассой (Лариной), игуменом Петром (Прутяну) (сейчас он уже епископ), архимандритом Саввой (Мажуко) и отцом Георгием Кочетковым. Если наш сайт исследовать, это может занять много плодотворного времени.
————
1 Русское слово епископ – это древнегреческое слово ὁ ἐπίσκοπος (episkopos), которое переводится как блюститель или хранитель.
