В личном архиве найдено неизвестное ранее письмо митрополита Иоанна (Вендланда)
Предлагаемое ниже письмо было написано архимандритом (в будущем митрополитом Ярославским и Ростовским) Иоанном, в миру – Константином Николаевичем Вендландом.
Родившийся в 1909 году, выросший в дворянской нецерковной семье, Константин обрёл веру после безвременной кончины своего отца. Священник, служивший панихиду, пригласил Костю прислуживать в алтаре. Это произвело большое впечатление на мальчика, которому тогда было 10 лет.
Через некоторое время Константин с сёстрами Елизаветой и Евгенией (будущими монахиней Евфросинией и инокиней Евгенией) поступили в Богословско-пастырское училище. Заведующий этим училищем иеромонах Гурий (Егоров) (в будущем – митрополит) был одним из руководителей Александро-Невского братства. Так они обрели духовного отца и братство.
Параллельно Константин окончил геологический факультет Ленинградского горного института. Именно благодаря профессии Константина Николаевича часть братства позже оказалась в Средней Азии (побывавшим в заключении по делу братства запрещено было жить в Ленинграде и многих других крупных городах). Его пригласили ассистентом на кафедру геологии Ташкентского индустриального института. Отец Гурий увидел в этом промысел Божий и сам переехал в Ташкент, а потом призвал туда других братчиков, освобождавшихся из заключения.
В Ташкенте, а потом частично и под Ферганой, члены братства жили тайной общиной. Они работали на светской работе, а в свободное время (иногда по ночам) собирались на богослужения.
В этот период Константин Вендланд преподавал в Ташкентском индустриальном институте геологию, в годы войны защитил кандидатскую диссертацию. Одновременно он был пострижен архимандритом Гурием в монахи (с именем Иоанн) и рукоположен епископом Старорусским, викарием Новгородской епархии Иннокентием (Тихоновым), также одним из руководителей Александро-Невского братства1, в иеродиаконы (14 сентября) и иеромонахи (15 сентября 1936 г.).
Кандидат геологических наук Константин Вендланд, влюблённый в геологию, имеющий значимые научные труды и учеников, был тайным монахом и священником уже 10 лет к тому моменту, когда епископ Гурий (Егоров) предложил ему выйти на открытое служение церкви. Не без внутренних колебаний Константин Николаевич согласился, отложив защиту уже написанной докторской. Одна из учениц К.Н. Вендланда вспоминала, что «…когда после Победы неожиданно для всех выяснилось, что их любимый преподаватель – священник и монах, и когда стал служить в Успенском соборе, студенты толпами бегали смотреть на него»2. Но любовь к науке и природе он сохранил до конца дней.
Дальнейшая церковная карьера отца Иоанна внешне складывалась блестяще – от подпольного иеромонаха до епископа Среднеевропейского, экзарха Московской Патриархии в Средней Европе, архиепископа Алеутского и Североамериканского, экзарха Северной и Южной Америки, митрополита Ярославского и Ростовского.
Но все эти высокие должности тяготили владыку, мечтавшего быть рядом со своим родным духовным кругом, членами Александро-Невского братства, которые жили в Ленинграде и Средней Азии. В письме, часть которого мы приводим, владыка Иоанн с присущим ему юмором называет этот круг «обществом, вполне соответствующим его устроению». Письмо было адресовано отцу Петру Княжинскому, настоятелю самаркандского Георгиевского храма, где отец Иоанн часто бывал, особенно в то время, когда, будучи ещё архимандритом, Гурий (Егоров) служил настоятелем Покровского храма Самарканда. Время написания письма – весна 1956 года, когда отец Иоанн заканчивал Ленинградскую духовную академию и служил настоятелем Духосошественского собора в Саратове (1953–1957 гг.).
Упоминаемый в письме о. Серафим – тоже член Александро-Невского братства архимандрит Серафим (Суторихин). А м. Григорий – по всей вероятности, митрополит Ленинградский Григорий (Чуков), умерший за полгода до написания письма. Митрополит Григорий был председателем Учебного комитета при Священном синоде с его возрождения в апреле 1946 года до своей кончины (5 ноября 1955 г.), инициатором и главной движущей силой восстановления ленинградских духовных школ. На его поддержку отец Иоанн мог рассчитывать при устройстве на преподавательскую работу в Ленинградскую духовную академию (митрополит Григорий вёл себя достаточно независимо с уполномоченными Совета по делам РПЦ, которые курировали деятельность и кадровую политику церковных учебных заведений).
Письмо любезно предоставлено Антониной Ивановной Яценко († 2019), матушкой настоятеля Георгиевского храма Самарканда протоиерея Димитрия Козулина († 2016).
* * *
Дорогой батюшка, о. Пётр!
Спасибо Вам за Вашу память и любовь.
Что касается меня, то жизнь моя такая: – живу в обширном и благоустроенном доме, в котором есть и вода, и тёплая уборная, и ванная комната, и электричество, и газ в плите, и газ в двух огромных печах для отопления, в общем – вся благая.
Настоятельствую и совершаю торжественные богослужения в великолепном соборе с хорошим пением.
Кончил и на днях отсылаю своё последнее сочинение в Академию на степень кандидата богословия.
Состою членом Епархиального совета.
Как видите, как будто, – блестящее преуспеяние.
И тем не менее – как волка не корми, а он всё в лес глядит.
Так и я мечтаю каким-нибудь образом переменить свою жизнь.
В самом деле: – в том доме, где я сейчас обитаю, жило кроме меня ещё 6 человек, а сейчас живёт только одна старушка Мария Степановна, имеющая возраст 81 год.
В том соборе, где я настоятельствую, я чувствую себя пришельцем, хотя отношение с духовенством – дружественное и жизнь храма (богослужение, ремонт, окраска куполов и кровли) – идёт нормально.
А что Академия с подачей последнего сочинения заканчивается, то это хорошо, но лишает меня великого утешения – поездок 2–3 раза в год в Ленинград, где я находил общество вполне соответствующее моему устроению.
Поэтому я задумал и имею благословение – переменить свою жизнь.
План такой: после получения кандидатской степени проситься в Ленинград на преподавательскую работу. Это даст мне более подходящее по моим вкусам общество и свободное лето. Не знаю, как осуществится этот план. Смерть м. Григория затруднила его исполнение.
В октябре я совершил чудеснейшую поездку, продолжавшуюся целый месяц.
Был в Ленинграде, а потом в Чернигове.
Там много служил с владыкой Гурием, ездил по городкам и сёлам, был в лесах, собирал грибы, растущие в таком изобилии, как цветы, знакомился с историей и святынями Черниговской области, которых множество, служил в подземной пещерной церкви обедню, ездил в Киев, обедал у Киевского митрополита, летел от Чернигова до Саратова на самолёте, осматривал Харьков, был в великолепнейшем Благовещенском соборе Харькова, видел мощи св. Афанасия сидящего.
Теперь я опять вернулся «на реки Вавилонские». Вам же от души молитвенно желаю, дорогой батюшка, сил и чтобы от вас не отняли отца Серафима, но чтобы всё оставалось по-прежнему.
Архим. Иоанн
Материал подготовила Виолетта Беляева
————
1 Через год после этого архиепископ Иннокентий был расстрелян. Из всех руководителей братства к середине 1940-х годов в живых остался только епископ Гурий (Егоров).
2 Зегжда С.А. Митрополит Иоанн (Вендланд). Биографический очерк. 1909–1989. С. 59.
Кифа № 10 (278), октябрь 2021 года
