Газета «Кифа»

Издание Преображенского братства

Ноев ковчег смог пристать, когда появились островки суши

Интервью с Юлией Валентиновной Балакшиной, председателем Свято-Петровского малого православного братства (Санкт-Петербург)

Юлия Валентиновна Балакшина, председатель Свято-Петровского малого православного братства (Санкт-Петербург)

Те события, столетие которых мы вспоминали в прошедшем году, затрагивают почти все знакомые нам проблемные точки – положение церкви, состояние гуманитарной науки… А окончание Гражданской войны (можно с этой датой объединить и четвёртую дату – столетие создания СССР) напоминает нам о том, что самые сложные периоды заканчиваются, и надо из них выходить не так, чтобы это становилось семидесятилетним пленением. Что ещё, на Ваш взгляд, могут сказать нам эти даты?

Мы привыкли вспоминать и жить памятью, преданием. Это свойство мне кажется и качеством церкви, и качеством человека, способного жить не только сегодняшним днём, а вглядываться в то, откуда он пришёл, почему он такой, какой есть, искать в прошлом ответы на вопросы сегодняшнего дня, а также источник своего самостояния, своей идентичности и наоборот, причины каких-то своих травм и сломов. Не только в этом году мы стараемся совершать такое усилие. Начиная с 2017 года мы пристально следим за этими столетними юбилеями.

Этот год – воспоминание о том, что сто лет назад открытая борьба завершилась. До этого разворачивалась схватка – и духовная, и военная, были надежды на разный исход ситуации, на то, что морок, охватывающий нашу землю, рассеется, что начавшееся на ней беззаконие может быть как-то остановлено, что жизнь России может быть обновлена, преображена и не совершится окончательное падение.

Неслучайно среди событий этого года первое, что мы вспоминали, – это столетие изъятия церковных ценностей. Те, кто проводил эту кампанию, стремились выбить почву из-под ног у церкви и лишить её той силы, той энергии, того духа, который питал народ. Хотя многие современники говорят о том, что церковь не была какой-то реальной политической силой, но я думаю, что духовной силой она, безусловно, была. Поэтому наиболее ярких, собирающих вокруг себя народ руководителей церкви пытались уничтожить. Одного из них – священномученика митрополита Вениамина – просто убили, расстреляли, а второго – святителя патриарха Тихона – посадили под арест и дали понять, что возможностей независимо управлять церковью у него больше не будет. Так ломали духовную основу в жизни народа.

Следующее воспоминание – «философский пароход» – это борьба с интеллектуальной элитой страны. Но и высланные люди были не только интеллектуальными силами России. Те, кто был выслан, не только умел думать и принимать независимые решения, но и стоял на позициях христианской науки, христианской философии; они могли противопоставить голому позитивизму марксистского толка не только свою личную веру, но и очень веское слово, которое говорило о том, что жизнь человека и страны строится и может строиться на иных основаниях, чем классовая борьба, о которой говорили коммунисты.

Дата же столетия завершения Гражданской войны является спорной. Трудно сказать, какое именно из поражений Белой армии было последним, окончательным. Как бы то ни было, ряд историков считает, что это случилось в 1922 году, когда организованное вооружённое сопротивление было окончательно сломлено. Апофеозом стало рождение нового государства, новой общности, новой реальности – того самого Советского Союза, который ознаменовал конец этого трагического 1922 года.

Все эти «юбилеи» – болезненные, трудные, говорящие скорее о поражении, чем о победе. И когда мы оглядываемся на прожитое нами со столетней дистанции, мы не можем не видеть, что до сих пор пожинаем плоды того, что хребет свободы церкви был сломлен и произошёл какой-то надрыв веры в народе, что подлинные духовно старшие люди оказались отторгнуты от народа и резистентность, сопротивляемость была в нас подорвана.

Ной выпускает голубя из ковчега. Фрагмент мозаики XII - нач. XIII вв. Венеция, Собор Святого Марка

Надежда в том, что пока очень скромные и маленькие островки суши, живой жизни начинают подниматься из вод затопившего нашу землю революционного потопа.

Когда мы искали название для нашей выставки о «философском пароходе», одним из вариантов названия был «Ковчег». Потому что когда мы готовили эту выставку, мы думали о том, что значит для этих людей – вернуться.

В 1990-е годы, когда вернулись их тексты, когда их читали взахлёб, для многих благодаря этим людям открылся новый образ церкви, новое представление о человеке, о свободе личности. Это что-то поменяло в мировоззрении целого поколения российских интеллектуалов. Но возвращение, наверное, может и должно выражаться не только в этом. Ноев ковчег смог пристать, когда была обнаружена земля, когда над безжизненным пространством, залитым водой, появились какие-то островки суши, прочной земли. И сейчас эти островки появились. Они не очень заметны и, может быть, не бросаются в глаза, но надежда в том, что пока очень скромные и маленькие островки этой суши, этой живой жизни начинают подниматься из вод затопившего нашу землю революционного потопа. Наша надежда в том, что их будет всё больше и больше, и для тех, кто возвращается, кто ищет настоящую Россию, появится берег, к которому можно пристать.

Беседовали Александра Колымагина, Анастасия Наконечная
Фото: Александр Волков

Кифа № 12 (292), декабрь 2022 года