Дискуссия проходила в дни Форума «Имеющие надежду» в августе 2021 года. Сегодня мы публикуем её заключительную третью часть1
Вопрос2: Что может помочь различить русское от псевдорусского и церковное от псевдоцерковного нам, людям, с трудом пока выдавливающим из себя советское?
Священник Георгий Кочетков, духовный попечитель Преображенского братства: Я думаю, опираться надо на опыт наших новомучеников. Только не на препарированный, не цензурированный. И опыт наших великих богословов, философов, историков, церковных деятелей XX в. Это очень хороший опыт, это очень хорошая традиция, и мне кажется, её вполне достаточно для различения добра и зла, лжи и правды.
Игорь Михайлович Корпусов, ведущий: Третий вопрос нашего круглого стола касался не исторического прошлого, а современности. Хотелось бы попросить участников высказаться и по этому вопросу.
Протоиерей Константин Костромин, кандидат исторических наук, проректор по научной работе Санкт-Петербургской духовной академии: Если говорить о связи современности с совсем давним прошлым, нашими корнями, то я в таких вопросах – вынужденный фаталист. Русская церковная традиция уже очень долгая и многообразная. Одним из её столпов, на мой взгляд, является ярко выраженная, не имеющая аналогов даже в Византии, степень лояльности по отношению к власть предержащим. Это составляющая именно русской церковной православной традиции. Мы скорее вынуждены с ней считаться, чем как-то пытаться её преодолеть. Пытаться преодолевать её можно лишь какими-то кардинальными изменениями. Показатель – советское время. Казалось бы, установилась безбожная власть. Тем не менее, перелома в церковном сознании не наступило. Более того: сама советская безбожная власть и не давала этому сознанию измениться именно тем, что продолжала руководить русской церковью с 1924 года в ручном режиме и, более того, погружалась в её дела достаточно детально. И процессы над новомучениками, в рамках которых власть получала сведения даже о внутренних взаимоотношениях между людьми и использовала их для манипуляций, и послевоенные примеры снисхождения властей к конкретным нуждам патриархии и личностный контроль со стороны Совета по делам религий на местах, – говорят о том, что власть сохраняла отношения с церковью, не сильно отличавшиеся от предыдущих эпох, как отношения патроната. Получается, что ответственному церковному сознанию придётся как-то придумывать, как повернуть на благо церкви этот элемент нашей церковной традиции, с которым нам, похоже, придётся жить и дальше. Повернуть не с точки зрения отказа от государственных привилегий или денег от государственных фондов, но ради возрождения христианской жизни в народе. А как это повернуть – вопрос, мне кажется, более чем сложный, едва ли решаемый.
Константин Петрович Обозный, кандидат исторических наук, декан исторического факультета Свято-Филаретовского института: Я хотел бы к тому, что говорил о. Константин, добавить пару слов. Вспомнить замечательного иерарха, который, хотя и был ярким сергианином, довольно много сделал доброго для церкви, в том числе на моей родной Псковщине – митрополита Сергия (Воскресенского)3 . В апреле 1944 года, когда уже вовсю разворачивался в Советском Союзе новый курс религиозной сталинской политики и по всему миру о нём трубила пропаганда, митрополит Сергий очень чётко написал: «Сталин – не Савл, и Павлом не станет. Православные христиане, не верьте ему». Он предупреждал паству, что это всё декорации, обман, фальшь и ложь, что большевики не изменились. Более того, он сказал в этом послании: «Русский народ и русская церковь не возродятся до тех пор, пока мы не справимся с большевизмом». Потому что он воспринимал большевизм не как политическое устройство, а как духовную болезнь. И пока не будет исцеления от этой болезни – не будет и возрождения. Мне кажется, нам сегодня очень важно дорожить той свободой, за которую дорого заплатил наш учитель Христос, и которая, казалось, пришла после крушения Советского Союза и коммунистической идеологии. Но хотя она всё-таки трудно нам даётся, я думаю, что она – важный залог возрождения русской церкви и той русскости, о которой так замечательно говорил в начале нашей встречи Алексей Борисович.
————
1 Первая часть беседы опубликована в Кифе № 9 (278), сентябрь 2021 г., вторая часть в Кифе № 10(279), октябрь 2021 г.
2 Зрители могли задавать вопросы участникам круглого стола через чат Youtube-трансляции.
3 Митрополит Сергий (Воскресенский) входил к 1939 году в число четырёх епископов Московского Патриархата на территории СССР, имеющих регистрацию в качестве «служителя культа» (ещё около 20 епископов числились викариями, пребывали на покое или находились в ссылках, прочие были расстреляны, отбывали заключение в лагерях или тюрьмах, были в изгнании за границей СССР). 24 февраля 1941 года был назначен митрополитом Виленским и Литовским, экзархом Латвии и Эстонии. При занятии германской армией Прибалтики остался с паствой. Оказавшись на территории Рейхскомиссариата Остланд, возглавил возрождение религиозной жизни на этих территориях. Сохранял каноническое подчинение Московскому патриархату (во главе с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородским), с сентября 1943 года патриархом), несмотря на неудовольствие немецких властей. Согласно послевоенному анонимному свидетельству одного из сподвижников Сергия, эмигрировавшего в США, экзарх ненавидел немцев, никогда не упоминал их в проповедях (которые часто имели политический подтекст) и был убеждённым русским патриотом. При этом он открыто осуждал политику советских властей в отношении церкви – и курс на её полное физическое уничтожение, и лицемерный курс на её «возрождение» под жестким контролем КГБ.
К концу 1943 года митрополит Сергий потерял поддержку оккупационных властей из-за своей достаточно независимой политики. В октябре 1943 года составил завещание с назначением трёх кандидатов в заместители по управлению Прибалтийским Экзархатом и с указанием при первой возможности «представить на усмотрение Патриархии доклад о делах и всей жизни Экзархата». Убит 29 апреля 1944 года по дороге из Вильнюса в Каунас. Согласно большинству известных источников, убийство совершено нацистами; такая версия утвердилась в советской, западноевропейской и современной российской историографии. Однако существует также ряд историков, придерживающихся мнения, что митрополит Сергий был убит советскими партизанами.
Кифа № 12 (280), декабрь 2021 года
