Об искусствоведе Кире Роднине и храме в Каушанах1
Для нас, сотрудников Национального музея изобразительного искусства, знающих его историю, имя выдающегося искусствоведа и художественного критика Молдовы Кира Дмитриевича Роднина связано прежде всего с его деятельностью в музее. Значение вклада, который он внёс в становление Национального музея искусств, трудно преувеличить. Автор монографий, альбомов, каталогов, исследований о современном молдавском искусстве, учитель многих молдавских художников и искусствоведов, неутомимый собиратель и фактически создатель отдела молдавского средневекового искусства в Государственном художественном музее Молдовы, а также спаситель выдающегося памятника искусства Молдавии – фресок кэушанской церкви, – такую характеристику дал Киру Дмитриевичу в своих воспоминаниях наш соотечественник архитектор Михаил Орлов2.
«Функциональное назначение этого здания, хранящего на своих стенах один из шедевров молдавской средневековой живописи, было определено местными властями под фруктово-овощное хранилище».
Имя Кира Роднина не забыто, но, тем не менее, оно мало известно современному поколению художников. Во многом это произошло потому, что его деятельность проходила в советскую эпоху, когда вся гуманитарная сфера, любая теоретическая деятельность несла на себе печать марксистско-ленинской идеологии. Требуются определённые усилия для того, чтобы отделить в трудах творческих деятелей той эпохи то, что относится к идеологическим штампам и формулировкам, от того, что соответствует подлинной сути вещей. Это можно сказать и о творчестве Кира Роднина.
Сведения о биографии Роднина можно почерпнуть прежде всего из его личного дела, хранящегося в национальном архиве Молдовы. В папке под номером Р-2906 собраны 18 документов3, где отмечены основные вехи его жизненного пути с 1947 по 1974 г. – с приезда в Кишинёв и поступления в Союз Художников Молдавии до предпоследнего года жизни.
Документы, составленные согласно практике советского трудоустройства, фиксируют этапы биографии по заданной схеме: член ВЛКСМ, КПСС, не судился, не привлекался и т. д. Обращает на себя внимание обвинительный тон ряда вопросов анкеты, проверяющей благонадёжность: состоял ли в других политических партиях, служил ли в войсках или учреждениях белых правительств, были ли колебания в проведении линии партии и участвовал ли в оппозициях (где и когда). Сразу возникает атмосфера угрозы, а рядом с вопросами – спасительный прочерк, прочерк, прочерк…
Пункты анкеты структурируют содержание автобиографий (а их в личном деле Роднина две). Сквозь протокольную форму анкетных данных, как это было принято, направленных на формирование советской идентичности у анкетируемого, проступают живые черты незаурядного одарённого человека.
Кир Роднин родился 2 января в 1920 г. в Петрограде. Школьные годы с 1927-го по 1937-й провёл в г. Валдае Ленинградской области. С 1937 г. учился в институте живописи, скульптуры и архитектуры в Ленинграде на факультете истории и теории изобразительного искусства. Вторая Мировая война не дала продолжить учёбу, в 21 год Кир идёт добровольцем в народное ополчение и участвует в обороне Ленинграда. В октябре 1941 г. его отзывают в институт для завершения образования, затем следуют эвакуация в Свердловск, длительное лечение от последствий блокады – дистрофии.
В 1946 г. Кир Роднин, успешно защитив диплом, получает распределение на работу в Молдавию, в Художественный музей республики, приезжает в Кишинёв и сразу активно включается в художественную жизнь столицы. Несколько характеристик, хранящихся в личном деле Роднина, дают представление о целом спектре ответственных должностей, которые он занимал с 1947 по 1974 год: работал старшим научным сотрудником и заместителем директора Государственного художественного музея, был основателем и возглавлял народный университет культуры (лекторий) в музее, преподавал историю искусств в художественном училище.
Из воспоминаний живописца Ольги Дмитриевны Орловой: «Кир Роднин всегда был в гуще жизни художников, не пропускал ни одной выставки. На открытиях и на обсуждениях выставок ему давали слово, о каждой работе он мог сказать отдельно, проанализировать плюсы и минусы. Он жил этим. Художники любили приглашать его в мастерские показать свои работы, интересовались его мнением. Он всегда готов был подсказать, научить. Мог сделать замечание; тактично, но покритиковать, не всем это нравилось.
Он был тонкой души человек, понимал и любил классическую музыку, поэзию. Помню, в 50-е годы работала я в мастерской художественного фонда, смотрю как-то в окно – Кир бежит по двору. Думали, что-то случилось. А он врывается, лицо такое разгорячённое и говорит: «Сейчас будет Бах!». У нас всегда радио – тарелка была включена, он узнал программу и прибежал, чтобы послушать Баха. Дали ему стульчик, сидел, слушал.
Кир привлекал своей заинтересованностью к людям, к творчеству, сплачивал людей».
Как искусствовед Кир вёл постоянную исследовательскую работу. Он автор многих монографий, альбомов, исследований современного молдавского изобразительного искусства, а также искусства бессарабского периода. Но, как справедливо отмечают знатоки его творчества, главным делом Роднина стало изучение средневековой живописи и культового зодчества Молдавии. Как отмечает в своей статье Дмитрий Гольцов: «Именно им, Родниным, было положено начало музейной коллекции молдавских икон, а также рукописных книг и печатных изданий»4.
Обладая тонким вкусом и художественным чутьём, Кир Роднин смог по достоинству оценить красоту и своеобразие молдавских икон. С 50-х годов началась его собирательская деятельность. Где пешком, где на телегах, с коллегами обходил он молдавские сёла, заходил в заброшенные храмы в поисках икон, спасая их от гибели и разрушения. Об этапах этого собирания Кир Роднин пишет сам в своей статье «К итогам собирательской деятельности Государственного художественного музея ССРМ», изданной уже после смерти автора, в 1990 г. В результате этой деятельности, как уже отмечалось, во многом благодаря инициативе Роднина, в 1968 г. был создан Республиканский фонд искусства средневековой Молдавии5.
Требуются определённые усилия для того, чтобы отделить в трудах творческих деятелей той эпохи то, что относится к идеологическим штампам и формулировкам от того, что соответствует подлинной сути вещей.
Экспедиционные поездки происходили, как известно, в не самое благоприятное для этого время. С начала 50-х г. государственно-церковные отношения вновь обостряются, усиливается антирелигиозная пропаганда и агитация. Закрывались храмы, монастыри, верующие люди подвергались репрессиям. Организация музеев была в те годы единственным легальным способом сохранения от окончательного разграбления церковно-художественных ценностей.
Не обходилось без конфликтов, стычек с «воинствующими безбожниками, бдительными верующими, а то и с милицией»6.
Открытием и потрясением в одном из таких поисковых походов для Роднина стала Успенская церковь в Каушанах. Об этом событии очень ярко пишет Дмитрий Гольцов в вышеупомянутых воспоминаниях: «Функциональное назначение этого здания, хранящего на своих стенах один из шедевров молдавской средневековой живописи, было определено местными властями под фруктово-овощное хранилище»7. Огромные усилия приложил Кир Дмитриевич Роднин и другие известные деятели культуры в том, чтобы церковь и фрески спасти от разрушения8.
Чтобы привлечь внимание властей и художественной общественности к фрескам, Роднин пишет копии с наиболее ценных фрагментов стенописи, а затем, на свой страх и риск включает эти копии в экспозицию музея. Копии поражают высоким уровнем исполнения, по рисунку и колориту они максимально соответствуют оригиналу. Они хранятся в фондах музея, и сейчас являются важным подспорьем для изучения памятника. В настоящее время копии приведены в порядок реставраторами, и мы можем видеть их в экспозиции музея.
Усилия Роднина привели к желаемому результату.
В журнале «Новый мир» появляется критическая статья известного писателя, искусствоведа Леонида Волынского, о невнимании к своему художественному наследию в Молдавии и Западной Украине. Авторитетное мнение Волынского, организатора и участника поисков шедевров Дрезденской галереи, имело решающее значение для дальнейшей судьбы каушанской церкви. Было принято решение о реставрации фресок, за которую взялись группа реставраторов из ВЦНИЛКР9 под руководством опытного реставратора А. Силина. Тогда, в 1970-е, фрески удалось спасти. С переменным успехом реставрация каушанской церкви проходит до сих пор, но важно то, что толчком к этому послужила инициатива искусствоведа-подвижника Кира Роднина.
Много сил Роднин отдал исследованию и систематизации церковных памятников искусства. Для изучения храмового зодчества Молдавии Кир Роднин в 1958 г. ездил в Румынию в научную командировку. Это также отмечено в одном из документов, в личном деле Роднина. Плодом этой поездки и его научных изысканий стали такие труды: «Памятники архитектуры Молдавии XIV–XIX вв.» (1962), «Изобразительное искусство Молдавии» (1971), «Некоторые проблемы датировки живописи Успенской церкви в г. Каушаны» в сборнике «Художественная жизнь Молдавии» (1972), «Прикладное искусство Молдавии» (1970), «Церковь Успения в г. Кэушень – выдающийся памятник культуры феодальной Молдовы XIV–XVIII вв.» и многие другие.
Поражает широта, энциклопедичность знаний Роднина, его осведомлённость в истории, культуре Молдавии с древнейших времён, в церковной историографии, знание литературных источников, в том числе и румынских авторов, знание библейских книг. Язык его трудов отличается ясностью, точностью выражений, чутьё искусствоведа всегда подкрепляется аргументированными доводами со ссылками на источники.
Вместе с тем во всех трудах Роднина присутствует та самая идеологическая огранка, которая являлась обязательной данью всех пишущих, творческих людей требованиям партийной цензуры: ссылки на Маркса и Ленина, постановления съездов КПСС, хвалебные характеристики вождей. Трудно сказать, было ли это искренним выражением убеждений Кира Роднина или вынужденным компромиссом, на который приходилось идти, т. к. это было единственной возможностью реализации своей деятельности. Скорей всего было и то, и другое. Как отмечают многие, Кир Роднин был сдержанным, немногословным в общении человеком, не склонным открывать свою душу. Михаил Орлов в своей статье, посвящённой Киру Роднину, писал, что он был принципиален и смел в отношениях с властью, обращался к первым лицам республики с требованием улучшить материальное положение художников, открыто излагал свою позицию в вопросах искусства, не сглаживал углы.
По роду своей деятельности, свойствам характера, ярким способностям Кир Роднин находился в зоне риска, имел не только друзей, но и недоброжелателей. Ему удалось избежать репрессий, но испытать на себе метастазы сталинской системы доносительства ему пришлось. В 1965–1966 гг., в период работы (на общественных началах) председателем худсовета Художественного фонда, по анонимному доносу Кир Роднин был ложно обвинён в том, что завышает цены художникам-монументалистам, обвинён во взяточничестве. 9 месяцев Роднин провёл в тюрьме, пока велось следствие, испытывая унизительную необходимость защищаться от клеветы. Дело развалилось, Кир Роднин был выпущен на свободу, но пережитое испытание не могло не оставить болезненных следов в душе. «Вычислив» доносчика, Кир Дмитриевич не стал сводить с ним счёты, а продолжил свою научную, исследовательскую, подвижническую деятельность, работая в Художественном музее, продолжая работу на общественных должностях.
В завершение отмечу, что в истории жизни Кира Роднина, на мой взгляд, остаются белые пятна, например, немногое известно о его родителях. По непроверенным источникам, его отец в дореволюционном прошлом был священником. Так это или нет, сейчас проверить трудно, но само имя Кир у меня лично вызывает недоумение. Откуда такое имя в ту пору? Увлечённые революционными идеями первых десятилетий советской власти, люди увлекались имятворчеством, называя своих детей Октябринами, Владленами и т. д. В данном случае, имя Кир совершенно из другой области. Оно греческого происхождения, аналог его есть в персидском языке, и означает он «луч света». Самая яркая личность с таким именем известна нам из Библии – персидский царь Кир Великий. В церковной памяти он остался как освободитель иудеев из вавилонского плена. Царь-язычник помог иудеям вернуться на свою землю и восстановить их святыню – храм в Иерусалиме. Осознанно или нет, имя «Кир» стало своеобразным духовным завещанием родителей, которое Кир Дмитриевич Роднин в богоборческое время исполнил, спасая христианские святыни, заботясь о них. Когда я оказываюсь в залах, где экспонируются молдавские иконы, первое, о чём говорю своим друзьям, пришедшим на экспозицию, это слова благодарности Киру Дмитриевичу Роднину за его подвижнический труд.
Светлана Кирьяк
————
1 С 1994 года город называется Кэушань. Однако традиционное русское название – Каушаны – продолжает использоваться среди русскоговорящих граждан Молдавии. В тексте новое название используется в приводящих его цитатах.
2 Орлов Михаил. Кир Дмитриевич Роднин. Посланный вовремя // Дизайн. Архитектура. Стиль. 2016. №21. С. 50.
3 Национальный архив Республики Молдова. ФР-2906.
4 Гольцов Дмитрий. Подвижник, положивший начало музейной коллекции молдавских икон. Ларец № 14. Избранные статьи об искусстве. К 75-летию со дня рождения. Кишинёв: Парагон, 2002. С. 8–9.
5 Роднин К. К итогам собирательной деятельности Государственного художественного музея ССРМ. Средневековое Искусство Молдовы. Кишинёв «Штиинца». 1990. С. 16.
6 Гольцов Дмитрий. Подвижник, положивший начало музейной коллекции молдавских икон. Ларец № 14. Избранные статьи об искусстве. К 75-летию со дня рождения. Изд-во «Парагон». Кишинёв, 2002. С. 8.
7 Там же.
8 Строение церкви уникально – здание на полтора метра уходит вглубь под землю. Объясняется это тем, что храм был возведён, когда Каушаны были под властью татарских ханов (XVI–XVII вв.). Сохранилось предание – они разрешили строительство православной церкви, только если она будет не выше всадника на коне.
9 Всесоюзная центральная научно-исследовательская лаборатория по консервации и реставрации музейных художественных ценностей.
Кифа № 2 (270), февраль 2021 года
