В сентябре в Санкт-Петербурге вспоминали митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) (1929–1978), с чьей кончины прошло 45 лет. Были опубликованы аудиозаписи богослужений второй половины 1960-х гг., когда митрополит Никодим начинал служить в Ленинграде. Большая часть материалов сентябрьского номера епархиального журнала «Вода живая» была посвящена владыке Никодиму. Упоминались в том числе и его переводческие труды, например, перевод Великого покаянного канона св. Андрея Критского на русский язык.
А в музейном пространстве собора Воскресения Христова (Спас на Крови), в его часовне-ризнице, была открыта выставка «Человек Церкви». Среди почётных гостей на открытии выставки были митрополиты Варсонофий (Судаков), Ювеналий (Поярков) и Лев (Церпицкий). Владыка Лев рассказал, что митрополит Никодим ежедневно служил литургию и работал настолько много, что даже молодые его ученики не выдерживали такой нагрузки.
Большая часть экспонатов выставки была подарена Санкт-Петербургской академии её выпускниками – патриархом Кириллом, митрополитом Владимиром (Сабоданом) и другими.
Посетители увидели редкие фотографии и документы, в том числе личный герб митр. Никодима, разработанный по его просьбе. На нём в основании креста Господня написан призыв «Собрати расточенная». Говорят, этот герб был напечатан на бланках, которые митр. Никодим использовал в своей переписке, но почти весь тираж был уничтожен после его кончины.
Митрополит Никодим – один из самых ярких и влиятельных церковных деятелей своего времени. По мнению историков, занимавшихся изучением новейшей истории церкви, он был искуснейшим политиком, тонким дипломатом, пастырем, неустанно пекущемся о своей пастве, талантливым гимнографом и преподавателем.
Он прожил всего 49 лет, скончавшись от инфаркта (пятого по счёту). Вместе с тем он успел сделать очень много. Несомненно, наибольшее влияние на международную церковную и политическую ситуацию он оказал, отвечая за внешние связи нашей церкви – сначала как председатель Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) (он стал им в 1960 году в разгар жёстких хрущёвских гонений на Церковь, в один из самых тяжёлых периодов в истории Русской православной церкви), а после инфаркта и тяжёлой болезни – как председатель Комиссии Священного Синода по вопросам христианского единства и межцерковных отношений.
Вот лишь небольшой перечень того, что он успел сделать.
– Фактически спас Ленинградские духовные школы. В 1962 году ЛДАиС находилась на грани закрытия1, и митр. Никодим как председатель Отдела внешних церковных сношений, энергично стал включать академию в международную деятельность. Сюда зачастили иностранные делегации, профессора академии стали больше ездить на различные богословские конгрессы. Зная о ярко выраженных симпатиях Хрущёва к развивающимся африканским странам, митрополит пригласил на учёбу семерых африканцев из Уганды и Кении. Это стало серьёзным аргументом для прекращения попыток ликвидации академии.
– По его предложению в 1971 году Поместный собор утвердил постановление Синода от 23 (10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными и равночестными новым обрядам; были также упразднены клятвы Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года.
– Добился углубления отношений с поместными Православными церквами, с евангелическими и лютеранскими церквами и с Римско-Католической церковью.
– Стремился сделать богослужение живым и доступным для молящихся. Совершал литургию каждый день, возродил традицию служения литургии апостола Иакова, ввёл чтение Апостола и Евангелия на русском языке и обязательную проповедь (сразу по прочтении Евангелия или после отпуста), составил службы святым, в том числе святому Иоанну Русскому, святой Тавифе, святому равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому, Собору ярославских святых.
Его отношения с советской властью, а также его экуменическая деятельность до сих пор оцениваются неоднозначно. Порой звучали и до сих пор звучат обвинения в экуменизме, филокатолицизме и сотрудничестве с КГБ. Звучат и многочисленные голоса в его защиту. Несомненно одно: его служение нуждается в тщательном и беспристрастном изучении и исследовании.
При наречении в епископы будущий митрополит сказал о себе: «Вся моя сознательная жизнь принадлежит Церкви». Как отметил протопресвитер Виталий Боровой в своих воспоминаниях, «для слушающих эту его речь его слова звучали… как своего рода торжественный обет пред Богом и Церковью посвятить себя всецело на служение Церкви, жить в Церкви и Церковью, жить для Церкви и ради Церкви. Будущим историкам нашей Церкви предстоит (после тщательных источниковедческих и аналитических изысканий, методами критической эвристики и исторической акривии) выяснить: этот торжественный обет, данный Богу и Церкви митрополитом Никодимом при наречении его во епископа – выполнялся ли он им и выполнен ли им, как, в какой степени и с какими результатами и последствиями для Церкви и её верующего православного народа».
Анастасия Наконечная, Дарья Холмогорова
————
1 В годы хрущёвских гонений были закрыты Киевская, Саратовская, Ставропольская, Луцкая и Жировицкая семинарии. В Русской Церкви осталось только три семинарии – Московская, Ленинградская и Одесская и две академии – Московская и Ленинградская.
