Если христианство не становится полнотой жизни, то это всё-таки не христианство

Мы продолжаем публикацию бесед на просветительских открытых встречах: вступительное слово на второй открытой встрече

Конечно, о христианстве можно говорить очень много. Можно просто сказать двумя словами: «Христианство – это жизнь в полноте Любви, божественной Любви!» И это будет правильно. Но достаточно ли этого?

Жить вместе с Богом и человеком в современном мире

Из беседы на просветительской Открытой встрече. На вопросы отвечает священник Георгий Кочетков

Отец Георгий, Вы наверняка знаете, что один из самых распространённых грехов – осуждение. Без сомнения, грех осуждения мешает нам жить в согласии и любви. Почему, как Вы думаете, этот грех столь распространён даже среди христиан и что с этим делать?

Жить вместе с Богом и человеком в современном мире

Из слова ректора Свято-Филаретовского института священника Георгия Кочеткова на просветительской Открытой встрече

Я очень рад, что сегодня у нас есть возможность такой просветительской встречи. Свято-Филаретовский православно-христианский институт в Москве уже много лет ведёт такого рода встречи, и мы всегда стараемся собрать на них людей, просто интересующихся современной жизнью – и жизнью достойной, обладающей какими-то качествами. В наше время это, может быть, одна из самых больших проблем – качество жизни...

Приходя к Богу, человек на определённом этапе начинает осмыслять свою прошедшую жизнь. Независимо от возраста, пола, национальности, профессии, семейного положения, образования чаще всего он обнаруживает в собственной жизни то, на что раньше не обращал внимания: духовные возможности, иногда упущенные, а иногда нет; то, что Господь был где-то рядом и уже стучался в твоё сердце. Бывает, что человеку хочется эти наблюдения описать, как бы собрать драгоценные моменты в памяти и на бумаге.

Как быть христианином в современном мире

Фрагменты открытой встречи, проходившей в Санкт-Петербурге в мае 2017 года (ведущая – Юлия Балакшина)

Одна из статей Ольги Александровны Седаковой называется «Счастливая тревога глубины». Мне кажется, что наш мир перестаёт испытывать эту счастливую тревогу. Я – не художник, но всё-таки человек, который в музее бывал и привык общаться с произведениями искусства. Я замечаю, что в нашем повседневном бытии начинают доминировать какие-то ядовито-бросающиеся-в-глаза цвета, которые даже не предполагают полутонов.

Письма другому своему

Всё так: ельник, песчаная дорога и ворон на макушке высохшей ели. Мне нравилось гулять одному, вдалеке от посёлка, и проигрывать в воображении разные сценарии жизни. Есть некоторые вещи в искусстве, помогающие духовному росту. У каждого этот перечень свой, но случаются и пересечения. Одни называют «Мастера и Маргариту». Другие – картины Крамского, Ге, Поленова. Кто-то вспоминает «Страсти по Матфею» Пазолини. Кто-то просто остовы взорванных храмов среди сказочных мест центральной России: в советское время они несли свою молчаливую проповедь и напоминали о горнем.

О бесплодной смоковнице

Из проповеди протоиерея Александра Лаврина, обращенной к нововоцерковленным

Братья и сёстры! Из Евангелия мы сегодня читали, что Иисус, подойдя к смоковнице, ничего не нашёл на ней, кроме листьев. Можно встретить разные исследования по поводу инжирных деревьев. Кто-то говорит, что когда у них есть листья, плоды тоже уже должны быть, хоть и незрелые; а на некоторых смоквах вообще круглый год бывают плоды. Но дело не в этом, ведь сам евангелист уточняет: «... ибо ещё не время было смокв» (Мк 11:13).

Как не потерять время жизни на земле впустую

Фрагменты встречи, открытой для всех

Священник Георгий Кочетков: В прошлый и позапрошлый раз я прежде всего слушал вас и только комментировал наш разговор или как-то выстраивал его в зависимости от складывающейся ситуации. И сейчас я хотел бы немного рассказать о настоящем христианстве – не о том, которое является неким его «рекламным вариантом», а о том¸ которое существует уже две тысячи лет и внутренне осталось за это время совершенно неизменным, хотя претерпело, конечно, огромные изменения по внешним своим формам существования и продолжает меняться.

Зачем нужно христианство

Фрагменты миссионерской Открытой встречи

...Примерно час с небольшим мы поговорим с вами о христианстве, каким вы его себе представляете. Мне кажется, было бы очень интересно, если бы мы все еще друг другу рассказали и о том, каким мы христианство хотели бы видеть – вот мы, простые люди, не патриархи, даже не епископы, хоть некоторые и священники. На этом напряжении двух полюсов – что мы думаем о христианстве и чего мы хотели бы – я думаю, может возникнуть очень интересный диалог.

Слово священника Георгия Кочеткова

Мы сегодня хотим поднять с вами тему, которая действительно является очень острой, если в неё вдуматься, всмотреться. Когда мы думали об этой встрече, наш первый замысел был очень простым. Нам хотелось просто порадовать наших друзей, знакомых, родных. Но не всегда в нашей жизни есть то, что радует. Мы, конечно, стали думать о том, что же может порадовать всех (особенно когда на встрече так много народу, как сегодня). Мы хотели говорить о том, что в нашей жизни может быть жизнеутверждающим, светлым, действительно радующим, без всяких обиняков, без оглядок назад, без какой-то внутренней раздвоенности.

Из бакалаврской работы Сергея Бурлаки «Духовный путь М.В. Юдиной по материалам ее дневников и переписки»

Мария Юдина родилась и выросла в семье земского врача Вениамина Гавриловича Юдина в уездном городе Невель Витебской губернии. Семья являла собой типичный пример интеллигентной еврейской семьи, сосредоточенной на служении людям, но утратившей религиозные корни. Можно с уверенностью сказать, что в своей семье никакого религиозного воспитания Мария, как и ее сестры и братья, не получила.

Что значит для народа память о своих погибших

Для многих людей вопрос о том, зачем мы вспоминаем тяжелые страницы нашей истории, остается открытым и пререкаемым. На проходившей в эти дни встрече, в которой участвовали члены общества репрессированных одного из подмосковных городов, я сказала в ходе обсуждения: «Нельзя не вспоминать всех погибших; если мы не будем этого делать, рана, нанесенная народу, не заживет».

30 октября на Никитинской площади Воронежа в течение пяти часов читались расстрельные списки. «Молитву памяти» организовали православные братства во имя святителя Тихона Задонского и преподобного Силуана Афонского при участии Воронежской историко-просветительской организации «Мемориал», Комиссии по канонизации святых Воронежской епархии, а также при поддержке Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий городского округа Воронежа. Памятное чтение проводилось в городе уже в четвертый раз.

Эту молитву Н.Н. Неплюева (1851-1908 ) читали во многих городах во время поминальной молитвы по жертвам политических репрессий

Наверное, нет человека на земле, который не слышал хоть что-нибудь о короле Артуре и рыцарях Круглого стола и о столице Артура – Камелоте, которому посвящена вынесенная в заглавие строка Теннисона. Однако вряд ли многие смогут вспомнить какие-либо подробности общей жизни этого круга, разве что пресловутый круглый стол. Поэтому, раз уж мы оказались сегодня в Англии, хотелось бы привести здесь несколько цитат из вобравшего в себя более ранние сказания повествования Томаса Мэлори «Смерть Артура».

Продолжая размышлять о дружеском круге, мы отправляемся в Англию

...Льюис был очень впечатлительным человеком, чему содействовали его великая щедрость и способность к дружбе. Неоплатный долг, которым я обязан ему, – не во «влиянии», как обычно его понимают, а в настойчивом ободрении.

О том, как рождались интервью, вошедшие в юбилейный сборник, приуроченный к 25-летию Преображенского братства, вспоминает Сергей Смирнов

Крестился я в конце 1980-х. Мне было чуть больше тридцати, и я считал себя давно сложившимся человеком, хотя лишь недавно узнал о существовании Бога. Крестился, в общем, из чистой «вежливости» по отношению к Нему, без веры и без какого-либо намерения жить дальше в церкви. Однако человек предполагает, а Бог располагает.

Из рассказа Евгения Носова

Весна сорок пятого застала нас в подмосковном городке Серпухове. После сырых блиндажей, где от каждого вздрога земли сквозь накаты сыпался песок, хрустевший на зубах и в винтовочных затворах, после землисто-серого белья, которое мы, если выпадало затишье, проваривали в бочках из-под солярки, после слякотных дорог наступления и липкой хляби в непросыхающих сапогах, – после всего, что там было, госпитальная белизна и тишина показались нам чем-то неправдоподобным. Несмотря на раны, первое время мы испытывали какую-то разнеженную, умиротворённую невесомость.

Он погиб в 1945-м...

Владимир Николаевич Орлин – младший брат моей мамы. Он родился в начале ХХ века, а умер в 1945-м – погиб под Кёнигсбергом в конце войны. Семья моей мамы - некогда большая образованная русская семья. Зимой они жили в Москве, лето проводили в имении под Рязанью. Потом, после революции, в их «барском доме» сделали сельский клуб, а в бане - школу. Местное крестьянское население наших любило.

Из дневника Н.С. Покровской

11.05.45. Седьмого мая к вечеру в Наркомате, сначала осторожно, потом смелей и смелей пополз огненный слух: «Война кончилась! Германия капитулировала!»